Когда он успел выучить все эти слова? Согнувшись под тяжестью корзины, но решительно и бодро пеликан повел компанию туда, где вдалеке между домами виднелся лес. За пеликаном еле поспевал пианист Унтамола, Эльза и Эмиль шли в конце. Эмилю больно было смотреть, как изогнулась под тяжестью корзины птичья спина. Он догнал пеликана и предложил:
— Позвольте мне понести?
— Ну, если вы хотите…
Он отдал корзину Эмилю и, довольный, засвистел. Даже удивительно, как он мог свистеть таким большим клювом. Но чисто и красиво у него получались только «Идем мы горами высокими», «Ах, если бы всегда была Масленица» и «Ой, смотри, дядя в воду упал».
Они уже давно шли по лесу. Городские звуки остались далеко позади и превратились в однородный шум, но и он постепенно стих. Сначала они шли по тропинке, потом сошли с нее, пересекли луг, заросший вереском, забрались наверх по скалистому склону и опять свернули в лес. Корзину теперь нес Унтамола, а Эмилю уже казалось, что они прошли, по крайней мере, километров пятнадцать.
— Долго еще до Черной горы? — шепнула Эльза.
Откуда Эмилю было знать? Но пеликан услышал вопрос и, повернувшись, сказал:
— Мы уже почти пришли, почти у цели. Если только достопочтенная публика сможет пройти еще пару метров…
Но вот пара метров осталась позади, а потом еще пара, и еще десять, и еще… Они прошагали, наверное, еще километра два, прежде чем дошли до места. Скала уходила все выше и выше, сосны становились все ниже и попадались все реже. Наконец они добрались до вершины. Внизу сверкало озеро, вода в нем была такой чистой, что были видны камни на дне. В воде плавало пушистое облако, другое такое же бродило по небу.
— Это и есть Черная гора? — спросил Эмиль.
Эльза прищелкнула языком, задержала дыхание, как девчонки иногда делают, а потом выдохнула:
— Ух ты!
— Да, это она и есть.
— Почему же она называется Черной?
— Наверно, когда-то давно она действительно была черной.
— С трудом в это верится, — сказал Унтамола. Он взял удочку и стал спускаться к озеру.
— Это абсолютно точно, — заверил пеликан. — Она была черной и блестящей, как слоновая кость.
— Но слоновая кость белая, — заметила Эльза.
— Как слоновая кость черного слона, — поспешил добавить пеликан и так посмотрел на Эльзу, что та не посмела продолжить спор.
— Но однажды слон заболел и день ото дня становился все бледнее и бледнее, а потом…
— Что было потом?
— Гора больше не была черной, а имя осталось.
— Но какая связь…
— Давайте накроем на стол, — сменил пеликан тему. — Не поможете ли вы мне распаковать корзину? — спросил он у Эльзы.
