— Здравствуй, Эмиль, — сказал папа.
Это прозвучало как-то слишком торжественно. В городе никто не говорит «здравствуй», все говорят «привет».
Они не стали обниматься, а только пожали друг другу руку. Правда, потом папа весело похлопал Эмиля по плечу, и Эмиль вздохнул с облегчением.
— Поедешь на багажнике? — с улыбкой спросил папа.
Эмиль сто раз ездил на багажнике старого папиного велосипеда. Но сегодня все было по-другому. Он постеснялся обхватить папу за пояс, а потому держался за пружины под сиденьем. Ноги Эмиля почти касались земли, и это тоже было в новинку.
Ехали быстро и по пути не разговаривали. День был жаркий, и на спине у папы проступили капельки пота.
Бабушка Отто стояла у курятника и махала им рукой. Самого Отто во дворе не было.
Клен у ворот подрос и потемнел. Затаив дыхание, Эмиль посмотрел на дом, который приветливо выглядывал из-за кустов сирени. Но… о, нет! Как же так! Дом больше не был приветливо красным. Его перекрасили в светло-коричневый цвет.
Никто не выбежал с лаем навстречу Эмилю. Цепочка, на которой раньше сидел Йеппе, одиноко болталась у пустой будки.
— Папа, а где Йеппе?
— Йеппе умер.
Эмиль не спросил, как и когда это произошло. Зачем? Он вспомнил, как злился на Йеппе, кричал на него и однажды даже пнул, правда, босой ногой.
Папа резко затормозил, и Эмиль спрыгнул на землю. Вот и приехали.
У малышки Марьи были такие же рыжие волосы, как у Ирмели, ее мамы, — только нежные, как пух, и топорщились на затылке, как у маленького птенчика. Она только что научилась смеяться, и было видно, что Эмиль ей понравился. Он держал ее за руки и кружился вместе с ней по комнате, а она смеялась влажным и беззубым, как у маленькой старушки, ртом.
Но Ирмели испугалась, увидев, как они кружатся. Она выхватила Марью из рук Эмиля:
— Как ты обращаешься с ребенком!
Марья заревела, а Эмиль попытался объяснить:
— Но ей же понравилось. Честное слово. Она только что смеялась.
— Сейчас она тоже смеется, да?
И Ирмели унесла малышку в свою комнату, а Эмиль решил сходить в гости к Отто.
— Здрасте, а Отто дома?
— Нет, он ушел к Рите. Она тоже скучает дома одна.
Надо было сразу догадаться, Отто никогда не бывает дома. А если и бывает, то непременно с Ритой. А когда они все вместе, то Отто смотрит на Эмиля словно свысока. Еще бы, ведь ему уже пятнадцать. Говорят, что Отто и Рита помолвлены. Это, конечно, шутка, но всё равно все болтают.
Эмиль знал, что такое помолвка, но ему казалось, что так можно сказать только о взрослых людях, а не о таких, как Отто и Рита. Правда, Рита выглядела взрослой, у нее даже грудь появилась, и уже давно. Когда они еще все вместе ходили в школу, какой-то учитель сказал, что Рита рано созрела. Наверняка он имел в виду именно грудь.
