Есть образы, которые почти у всех нормальных индивидов складываются по одному шаблону. Мать представляется добродетельной и ласковой, отец — строгим, но справедливым, собственное тело — крепким и' здоровым. Если есть основания думать иначе, то в глубине души людям ненавистна сама мысль об этом. Люди предпочитают продолжать мыслить и чувствовать согласно этим универсальным образам, невзирая на то, насколько они соотносятся с действительностью. Если же человек вынужден изменять этим образам, он становится мрачным и тревожным или даже психически больным.
Наши представления о собственном теле, например, поддаются изменению с очень большим трудом. Человеку, потерявшему ногу, трудно примириться с этим, пока не истечет период депрессии или «траура», в течение которого ему удастся привести взгляд на свое собственное тело в соответствие с новым положением вещей. Но даже тогда в глубине души больной продолжает держаться прежнего образа. Даже спустя многие годы после утраты конечности он может продолжать видеть себя во сне здоровым, полноценным человеком, а иногда и наяву спотыкается, забыв, что ноги нет. Это показывает, что период траура до конца не пройден.
Так же трудно изменить образ родителей. Во сне слабый отец может видеться сильным, алкоголичка мать — чистой и безупречной, умершие — живыми. Изменить сложившийся когда-то образ очень нелегко, и в этом одна из причин, почему люди так стараются этого избегать. Если умирает любимый человек, усилия, требуемые для того, чтобы приспособить свой ментальный образ мира к изменившейся ситуации, могут быть весьма изнурительными, приводя порой к психическому и физическому истощению. Люди в период траура нередко встают по утрам более усталыми, чем ложатся вечером, словно всю ночь трудились в поте лица. Дело в том, что они и вправду трудились, перестраивая свои психические образы.
У человека могут быть также свои индивидуальные образы, связанные с особыми обстоятельствами жизни, и они так же трудно поддаются изменению. «Призрак в спальне» — ментальный образ первой жены — может испортить отношения мужчины со второй женой. Образ «матери за дверью» может задерживать эмоциональное развитие женщины, даже когда она живет вдали от родного дома: ей постоянно кажется, что ее отсутствующая или уже умершая мать следит за ней и порицает за все, что она делает.
История Наны Куртсан иллюстрирует еще один тип индивидуального образа, способного укорениться в психике и продолжать влиять на поведение человека вопреки давно изменившимся реалиям. До трагической смерти отца Нана была довольно полной. Матери она не знала, папа был пьяницей, ив жажде любви она была готова на все, чтобы эту любовь найти. В результате Нана приобрела очень дурную репутацию, и это приводило ее в отчаяние, но преодолеть свою страсть к мужскому обществу она была бессильна, а непривлекательная фигура вынуждала ее идти на крайности.
