— Ну что, что — зарезала жёнка, — начал Пётр рассказ о недавно происшедшей трагедии в семье художника, их однокурсника. — Короче, ты помнишь, когда он со своей первой развёлся. Ну, суд разделил их квартиру, сами не смогли найти выгодный размен. Ей дали, значит, однокомнатную, а ему — возле оперетты, с подселением на общей кухне. Там женщина, татарка, с дочкой жила. Встречаю как-то Васю, а он мне: «Представляешь, как повезло, баба ничего такая. Под Новый год прихожу домой. Взял шампанское, водку, закусить. Смотрю телевизор. Стучат. Открываю — соседка: что это вы, мол, один Новый год встречать собираетесь, давайте с нами, по-соседски. Ну, я, конечно, пошёл. Встретили, потом у меня легли. А утром она мне предлагает: давайте мне деньги, а я вам и приготовлю, и постираю, и уберусь. Так я и приженился. Счастлив я. Танюшка забеременела. Сын должен быть. А сам вот решил на Север податься. Завербоваться. Деньгу надо зашибить».
Затаив дыхание, слушал Рыжий о судьбе человека, с которым недавно сидел за одним столом.
— Ну что, — затянулся только-только прикуренной сигаретой Пётр. — Наливай.
Рыжий плеснул в стаканы. Марина съёжилась:
— Ой, как страшно, так она его убила?
— Да ты слушай, Марина, — оборвал её Рыжий.
Выпили.
— Короче, — продолжал Пётр. — Уехал он на Север. Там 5 лет поработал. Вернулся. Ну, ты помнишь, киряли вместе, его дружок еще был. Родила ему та Танька сына. А он после Севера загудел. Работать не устроился, а так. Стал вещи кое-какие, что на Севере купил, продавать. Ну, там куртки кожаные, сапоги. Жили они так годик. Пили уже вдвоём, и как-то днём пришёл он поддавший с бутылкой. Сели вместе пить. Тут Вася, дурак, возьми да и скажи Таньке: «Надоела ты мне, другую нашёл». И завалился дрыхнуть. Тут жёнушка берёт ножичек, помнишь, он показывал, охотничий? Мол, металл режет, камень крошит... И — Василию прямо в сердце. Через некоторое время дочка её пришла и звонит в дверь. Никто не открывает. Ушла, хотя знала, что мать-то дома должна быть. Попозже опять позвонила. Открыла мать, пьяная, а дочка её спрашивает: «А чего папа днём спит?» Смотрит, а у него из сердца рукоятка торчит. Подбежала, выдернула, «скорую» вызвала. Врач сказал, что от потери крови умер полчаса назад, чуток раньше — спасли бы... А он ведь три с половиной часа пролежал. Открыла бы Танька дверь сразу...
— М-да, — опустив голову, резюмировал Рыжий, — вот ведь судьба. Суд подселил его к будущей убийце.
