— У этого молодого человека непременно какое-нибудь горе, — заметил принц.
— Это тот самый американец, — пояснил Джеральдин, — для которого я выхлопотал у вас разрешение ехать с вашей свитой.
— Кстати, вы мне напомнили о вежливости, — сказал принц и, подойдя к Сайлесу, с самой изысканной благосклонностью обратился к нему, говоря:
— Я очень рад, молодой джентльмен, что мог исполнить ваше желание, выраженное через полковника Джеральдина. Прошу вас помнить, что я буду рад случаю еще раз быть вам полезным даже в чем-нибудь более серьезном.
После того он задал несколько вопросов об американских политических делах. Сайлес ответил толково и впопад.
— Вы еще совсем молодой человек, — сказал принц, — но я замечаю, что вы что-то серьезны не по годам. Может быть, вы слишком много занимались науками? Впрочем, виноват, я, быть может, нескромно коснулся какой-нибудь неприятной для вас темы…
— Я действительно имею причину считать себя самым несчастным человеком на свете, — отвечал Сайлес, — потому что ни с кем еще, кажется, не поступали так ужасно без всякой вины.
— Я не хочу напрашиваться на ваше доверие, — сказал принц Флоризель, — но вы не забывайте, что рекомендация полковника Джеральдина для меня самый лучший паспорт, и что я не только хочу, но и больше других могу быть вам полезен.
Сайлес пришел в восторг от любезности высокой особы, но скоро опять вспомнил о своих печальных обстоятельствах. Его горя не могла рассеять даже милостивая благосклонность принца.
Поезд прибыл в Чэринг-Кросс, где таможенные чиновники, по обыкновению, не стали осматривать багаж принца. У вокзала дожидались элегантные экипажи. Сайлеса вместе с другими привезли во дворец. Там к нему подошел полковник Джеральдин и выразил ему свое удовольствие по поводу того, что счастливый случай помог ему оказать небольшую услугу другу доктора, к которому он питает особенное уважение.
— Я надеюсь, — прибавил он, — что весь ваш фарфор окажется в целости. По всей линии был разослан специальный приказ — обращаться с вещами принца особенно бережно.
Распорядившись, чтобы молодому человеку подали один из экипажей принца, и чтобы на задок поставили саратогский сундук, полковник пожал американцу руку и ушел, сославшись на множество дел по управлению двором.
Сайлес вскрыл конверт с адресом и велел представительному выездному лакею везти себя в Бокс-Корт со стороны набережной. Ему показалось, что названное место было небезызвестно выездному, потому что тот посмотрел с удивлением и попросил повторить. С тревогой в сердце сел Сайлес в роскошную карету и поехал по адресу.
