Внезапность нападения и собственная массивность давали моему противнику значительный перевес надо мной. В правой руке Фенн держал очень большой пистолет, и мне пришлось приложить все мои силы, чтобы отклонить от себя это смертоносное оружие; левой он, обхватив меня, прижимал к себе с такой силой, что мне казалось, будто силач или раздавит, или задушит меня. Лицо Фенна побагровело, рот открылся, и из его гортани вырывались какие-то нечеловеческие звуки. Однако былые попойки, от которых так распухло тело Фенна, теперь отозвались на его энергии. Он сделал страшное усилие и еще раз стиснул меня так, что это почти лишило меня сознания; в то же мгновение пистолет, на мое счастье, выстрелил; затем я почувствовал, что объятие моего врага стало не так страшно сжимать меня. Все мышцы Фенна ослабели, ноги его согнулись, и он тяжело упал на колени.
— Пощадите! — задыхаясь прошептал Фенн.
Я не только страшно испугался, я был потрясен; все, что есть в моей натуре тонкого и нежного, глубоко возмущалось. Я испытывал чувство женщины, которой грозило насилие подобного зверя. Я отодвинулся от Фенна, чтобы не прикасаться к этому отвратительному человеку, поднял пистолет (даже разряженный он мог служить отличным оружием) и, взяв его за дуло, замахнулся прикладом на моего противника.
— Вас-то щадить? — крикнул я. — Животное!
Слова Фенна умирали, не выходя из его жирного горла, но губы с жаром повторяли, по-видимому, ту же самую мольбу. Гнев мой почти улегся, но отвращение еще переполняло меня. Вид этого человека был мне противен, и я с нетерпением желал поскорее уйти от него.
— Ну, — произнес я, — довольно! Мне надоело все это. Я не убью вас, слышите? Вы мне нужны.
Почти прекрасное выражение покоя разлилось но лицу Фенна.
— Я готов на все, чего вы пожелаете, — проговорил он.
Все — слово, имеющее большое значение; услышав его в устах Фенна, я на минуту задумался.
— Что вы хотите сказать? — спросил я. — Не то ли, что вы готовы махнуть рукой на ваше дело?
Он ответил мне «да», сопровождая это слово жаркими уверениями.
— Я знаю, что виконт де Сент-Ив замешан в ваше предприятие, — продолжал я. — По его бумагам мы выследили вас. Вы согласитесь выдать остальных?
— Да, да, назову всех, — воскликнул он. — Всю шайку. Между ними есть люди с громкими именами. Я выступлю свидетелем.
— Значит, пусть вешают всех, кроме вас? Ах, вы проклятый негодяй! — говорил я. — Поймите же вы, я не шпион и не полицейский, я родственник виконта и действую в его интересах. Честное слово, мистер Берчель Фенн, славно вы поступаете! Ну, вставайте же, бесчестный негодяй!
