«Молчали желтые и синие, в зеленых плакали и пели». О чем плачут сейчас в зеленых, Виктор Александрович? О кормильце, убитом под Танненбергом из-за нераспорядительности назначенных Распутиным министров, из-за интриг «Гессенской мухи» — государыни? Впрочем, на войне всегда убивают, даже в гениальном брусиловском прорыве погибли тысячи и тысячи. Иначе нельзя. Война. А зачем? Что бы ты ответил тому солдату, если бы довелось побеседовать спокойно, как он не раз беседовал со своими браво-ребятушками? По-солдатски выражаясь, на хрена ему проливы, о которых не устает говорить Милюков?
Политграмота по Рябцеву и Верховскому
На последнем перегоне перед Белокаменной настроение у Яхонтова улучшилось. Может быть, брал свое природный оптимизм в сочетании с молодостью и здоровьем (в конце концов ему всего-то тридцать шесть!), а может быть, повлиял чудный день золотой русской осени, сквозь которую мчался экспресс.
Поезд едва остановился, как в купе Яхонтова появились два ладных прапорщика, козырнули, белозубо заулыбались, взяли багаж: «Командующий приехал встретить вас, господин полковник». Виктор Александрович не сразу сообразил, что это командующий войсками Московского округа его старый друг подполковник Рябцев.
Вечером на редкого гостя из далекой экзотической Японии собралась у Рябцева большая компания, но как-то само собой получилось, что о Стране восходящего солнца с ее гейшами, Фудзиямой, фарфором, лаком, чайными церемониями и микадо поговорили наскоро, а в центре внимания оказались события, происходящие в России, прежде всего — в Петрограде.
Этот первый в Москве политический разговор оказал сильное влияние на Яхонтова. Прежде всего он поразился, услыхав, как здесь говорят об эсерах. В представлении Яхонтова это были бросавшие бомбы террористы, которых ловили и никак не могли переловить жандармы. Теперь же эсеры стали, скорее, золотой серединой. Кроме хозяина, эсеровской ориентации придерживались еще несколько человек из собравшихся — вполне приличные, интеллигентные люди. С уважением называли они фамилию своего лидера Авксентьева, который сейчас в Петрограде должен был возглавить так называемый Предпарламент. Предполагалось, что это будет некий временный паллиатив, так сказать, квазипарламент, который будет действовать до тех пор, пока Учредительное собрание (его выберут в конце года) не решит, каким быть в России формам государственного бытия.
Другой партией золотой середины, по словам просвещавших его москвичей, были кадеты во главе с известным историком профессором Милюковым — они больше ориентируются на торгово-промышленные круги. Яхонтов уловил, что эсеры, кадеты и еще несколько более мелких партий образуют приемлемую часть политической радуги, разумную середину. А слева и справа находятся опасные экстремисты. Оказывается, именно правым экстремистом считали в этом кружке генерала Корнилова, почему и не поддержали его выступление.
