А когда победили, Яхонтов испытал это на себе, потому что, поняв, что и продовольственным оружием большевиков не одолеть и воли им своей не навязать, американцы решили закрыть издательство в Праге. Путь его продукции в Советскую Россию пробить не удалось. И вот снова прибыл в Прагу мистер Хиббард, с которым Яхонтов начинал дело. С ним он его и завершил.
Надо было решать, что делать дальше. Бойкот концерта в пользу голодающих очень сильно повлиял на Яхонтовых. Внутренне они фактически отрезали себя от белой эмиграции. Оставаться в Праге они не хотели. Друзья (о которых еще пойдет речь) могли бы им помочь устроиться в Париже, но перебираться в столицу белой эмиграции Яхонтов ни в коем случае не желал.
Ах, как, оказывается, он ошибался в 1919 году, когда полагал, что дорога в Петроград лежит через Омск и что пути домой нет из-за немилости Колчака. Кости «верховного правителя» уже давно гниют где-то под Иркутском, а пути все нет. Почему? Пятнадцать лет спустя он так рассказывал о том времени: «У меня больше не было иллюзий насчет возвращения домой в Россию. Было очевидно, что там установился новый режим, и я не был убежден, что это такой режим, который я мог бы одобрить. Но, по крайней мере, у меня накопилось достаточно сведений, чтобы не думать об этом режиме с презрением. В то же время у меня не было желания возвращаться, пока он у власти. Так постепенно в моем сознании выкристаллизовывалась мысль о том, что я потерял Родину и должен остаться за границей».
И снова Яхонтовы плывут в Америку. На этот раз — через Атлантику. Так же мерно катятся океанские волны, так же безупречен сервис на лайнере, так же беззаботны американцы, преобладающие среди пассажиров. А у Виктора Александровича тяжко на сердце. Сколько надежд не сбылось, сколько планов рухнуло, сколько иллюзий испарилось за те, считай, пять уже лет, прошедших с тех пор, как направлялся он в Америку из Японии. Как наивен он был, поспешая в Вашингтон предложить Антанте свою шпагу. Как он ошибался, думая, что через год-полтора вернется в Россию, которая в конце концов пойдет по умеренному демократическому курсу, избавившись от правых и левых радикалов с их крайностями. Как верил он апостолам золотой середины. Тому же Авксентьеву. Лидер Предпарламента стал главой уфимской, потом омской Директории, был выброшен в Китай Колчаком, а теперь… А теперь по-прежнему «председательствует на Фонтанке». Так Яхонтов с иронией называл парижскую рю де Помп, где Николай Дмитриевич все говорил и говорил в «Русском политическом совещании», все цеплялся за иллюзию своего политического лидерства.
