"…проворный эльф,
Поет и пляшет для себя".
Но целые тома можно посвятить кошачьим играм, ведь многообразие и эстетические выражения их шалостей неисчислимы. Достаточно будет сказать, что при этом коты проявляли черты и поступки, которые психологи достоверно объясняют проявлениями шутливого настроения и причудами в полном смысле слова; так что задача "заставить кота смеяться", возможно, не так уж невыполнима даже за пределами графства Чешир. Короче говоря, пес — тварь незавершенная. Подобно человеку низшему, ему необходим эмоциональный толчок извне; он должен возвести нечто на пьедестал как бога и первопричину. Кот совершенен сам по себе. Подобно человеческому философу, он самодостаточное существо и микрокосм. Он естественное и цельное создание, поскольку воспринимает и ощущает себя таковым, тогда как пес способен представлять себя лишь в связи с кем-то другим. Ударьте пса, и он оближет вам руку — тьфу! Этот зверь мыслит себя лишь подчиненной частью некого организма, высшей частью которого являетесь вы — он думает о том, чтобы дать вам сдачи, не больше, чем вы вздумали бы колотить себя по голове, когда она изводит вас мигренью. Ударьте кота и увидите, как он засверкает очами и попятится, оскорбленно шипя! Еще удар — и он дает вам сдачи; ведь он джентльмен, ваша ровня и не потерпит никакого посягательства на свою персону и привилегии. Он в вашем доме только потому, что ему нравится здесь быть, а, может, и из снисходительного расположения к вам. Он любит дом, не вас — ведь философы осознают, что человеческие существа в лучшем случае лишь второстепенные детали пейзажа. Перешагните черту — он и вовсе вас оставит. Вы по ошибке вообразили себя его хозяином, а не один нормальный кот не спустит такого нарушения приличий. Впредь он будет искать компаньонов более разумных и перспективных. Пускай те малокровные персоны, что веруют в "подставь другую щеку", находят утешение в подобострастном псе — для здравого язычника, в чьих жилах течет кровь сумрачного Севера, нет иного существа, подобного коту, этому неустрашимому скакуну Фрейи, отважно глядящему в лицо самим Тору и Одину своими большими круглыми очами безупречно зеленого или желтого цвета.
В своих заметках, полагаю, я довольно полно обрисовал различные резоны, по которым, с моей точки зрения и по меткому замечанию мистера ван Дорена, вынесенному в заголовок, "джентльмены предпочитают кошек". Ответ мистера Терьюна в следующем номере "Трибьюн" показался мне не по существу, поскольку не столько опровергал факты, сколько банально подтверждал членство автора в клубе обыкновенного "человечного" большинства, принимающего привязанность и дружелюбие всерьез, наслаждающегося своей важностью для какой-нибудь животины, ненавидящего "паразитов" на основании пустого морализаторства, не признавая право красоты существовать ради себя самой, и оттого любящего самого благородного и верного спутника человека — пса. Полагаю, мистер Терьюн любит и лошадей с детьми, поскольку эта троица традиционно выдается в комплекте любому стопроцентному американцу, как неотъемлейшие симпатии любого доброго и приятного мужчины, прошедшего героическую школу воротничков Arrow и книг Гарольда Белла Райта (хотя автомобиль и Маргарет Сэнгер немало сделали для умаление последних двух пунктов).
