Книга из человеческой кожи | страница 88



За двадцать прекраснейших дукатов книга стала моей. Мой factor из Арики доставил ее в Вальпараисо завернутой в холстину, едва скрывая отвращение. Изображая деланное равнодушие, я с трудом дождался момента, когда остался один, и провел дрожащим от восторга пальцем по серовато-розовой обложке, пытаясь ощутить скрытые следы затаившейся боли. На ощупь книга оказалась прохладной и твердой, и я не ощутил больше ничего. Пока не ощутил.

Еще ребенком я взахлеб читал отчеты о смерти Тупака Амару и пытках, которым подверглась его жена. Я воображал, как обрекаю на подобную же участь кролика во время нашего villegiatura.[59] Мятежника попытались разорвать на части, привязав его к четырем лошадям, которых погонщики заставляли двигаться в разных направлениях, — эта идея пробудила во мне естественное желание поэкспериментировать самому. Однако меня не подпускали к ценным и дорогим лошадям с тех пор, как я приколотил одну из них гвоздями к полу конюшни, так что из этого плана ничего не вышло.

Прошлые горечи и неудачи более не досаждали мне. В тот день я был вполне счастлив. В руки ко мне попала вещь, в которой замечательным образом сочетались форма и содержание.

Внутрь был вложен памфлет о печальном конце владельца переплета. Отныне я заполнял страницы своими рецептами новых лекарств, которые мы составим из превосходных ядов Перу. На обратном пути домой я не расставался с книгой ни на секунду и часто клал на нее руку, разговаривая с людьми, которым наверняка было бы неприятно, узнай они о том, что разговаривают с человеком, завладевшим книгой в переплете из человеческой кожи.

В Анконе я пересел на другой корабль, идущий в Венецию, чтобы избежать утомительного пребывания в карантине и чтобы защитить свою книгу от обработки уксусом и окуривания дымом. Таможенникам я заявил, что возвращаюсь из короткой поездки в Пуглию.[60] Мой отец никогда бы не додумался до такой невинной хитрости.

Мы с книгой из человеческой кожи благополучно вернулись домой. Влага и жир с кончиков моих собственных пальцев уже смягчили серовато-розовую обложку.


Сестра Лорета

После того как priora заявила мне, что более я не увижу сестру Софию, какое-то время я была не в себе. Когда я очнулась, мне сказали, что в бреду я наговорила множество неприличных и кощунственных вещей, как будто в тело мое вселился демон, подсаженный туда моими врагами.

Несколько дней я балансировала на хрупкой грани между полудремой и оцепенением, похожим на смерть. Я чувствовала, как дьявол хочет овладеть моей душой, засунув свой длинный зеленый язык мне в ухо и бесцеремонно трогая своими когтистыми лапами мое тело, только изнутри. Немного окрепнув, я попыталась изгнать его.