— Пошли, что ли? — сказал Бальдр, и они зашагали дальше.
На подходе к казармам и во дворе так и кишела молодежь. По случаю хорошей погоды или ради удовольствия потолкаться среди народа? Во всяком случае, атмосфера была праздничная, и большинство призывников всячески демонстрировали бесшабашную лихость. Один, взобравшись на низенькую стенку, подражал голосам домашней живности — свиней, кур, лошадей; кругом смеялись и аплодировали. Некоторые в ожидании своей очереди играли в карты, сидя на земле по-турецки, с таким азартом, словно ставили на кон собственную жизнь. Другие толкались и дурачились, завязывая дружеские потасовки.
— С ума сойти, — сказал Алекс, — прямо как дети малые! Можно подумать, они забыли, зачем они здесь и что их ждет.
— Да, — кивнул Бальдр, — еще вчера они готовы были в штаны накласть, как вспомнят про призыв, а сегодня на людях строят из себя героев, дураки несчастные.
Один призывник очень маленького роста, почти карлик, выглядевший как-то потерянно, поравнялся с ними.
— С какого минимального роста берут, не знаете? — с беспокойством спросил он.
— Сколько я помню, минимум — четыре локтя шесть пальцев, — сказал Алекс. — По-моему, ты до этого не дотягиваешь.
— Нет, не дотягиваю, даже если на цыпочках. Думаете, меня забракуют?
— Да, твое дело верное. Скажи, Бальдр, его ведь точно…
Он осекся. К ним подошел какой-то молодой человек и обратился прямо к Бальдру:
— Можно тебя на два слова?
Несмотря на жару, он был в широком плаще, накинутом поверх элегантного камзола. Белокурые волосы, уложенные в прическу, манерный голос и щегольские сапоги из мягкой кожи свидетельствовали о богатстве их обладателя.
— А чего тебе от меня надо? — отозвался Бальдр.
— Поговорить, я же сказал. Пойдем?
Не дожидаясь ответа, блондин направился в более уединенный угол двора. Бальдр удивленно поднял брови, потом подмигнул Алексу — мол, поглядим, может, чего забавное, — и заковылял следом. Алекс видел, как он подошел к молодому щеголю и вступил с ним в разговор. Ему сразу это не понравилось.
Не прошло и минуты, как его вызвали. Медосмотр проходил в каком-то большом бараке, изначально вряд ли для этого предназначенном. Десятка два молодых парней раздевались или уже одевались среди беспорядочно загромождавших пыльный пол ширм, стульев, ростомеров и весов. Два офицера медицинской службы вели осмотр. Третий сидел за столом и записывал результаты. У всех троих, казалось, была одна забота — поскорее отделаться. Еще был солдат, который следил за порядком очереди. Он окликнул Алекса:
