О направлениях своих интересов в студенческие годы Чаянов рассказал в автобиографических строках написанной в 1919–1920 годах повести «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии». Герой повести, в котором легко узнаются черты автора, вспоминает свои посещения знаменитого книжного развала у Китайгородской стены: «Ему вспомнилось, как с замиранием сердца он, будучи первокурсником-юристом много лет тому назад, купил вот здесь, направо, у букиниста Николаева „Азбуку социальных наук“ Флеровского, как три года спустя положил начало своему иконному собиранию, найдя у Елисея Силина Новгородского Спаса, и те многие и долгие часы, когда с горящими глазами прозелита рылся он в рукописных и книжных сокровищах Шибановского антикваритета…»
Собственно, всем этим направлениям своих интересов — к общественным проблемам, изобразительному искусству, истории и литературе — он оставался верен всю жизнь. Правда, вернее было бы говорить не об интересах и направлениях, а о едином направлении общественной и научной деятельности Чаянова, в которой они сливались, в которой искусство являлось также методом познания, а познание становилось искусством.
Вопрос о соотношении научного я художественного познания неизменно вставал перед учеными, подходившими к глобальным проблемам. Современник Чаянова, выдающийся естествоиспытатель, поэт, художник, А. Л. Чижевский, которому коллеги заявляли, что «настоящий ученый стишков не сочиняет», писал в одном из стихотворений, отвечая на упреки:
…поэзия в пустой войне с наукой;
По сути же у них — единый корень;
Познанье же, друзья, вмещает все в себе:
Материю и дух — в единстве и борьбе…
Для Чаянова такого противопоставления не существовало, более того, научное и художественное познание, научную и практическую деятельность он объединял в одном понятии — искусство.
В «Путешествии моего брата Алексея…» на вопрос: «…вы, главковерхи духовной жизни и общественности, кто вы: авгуры или фанатики долга? какими идеями стимулировалась ваша работа над созданием сего крестьянского эдема?» — Алексей Кремнев получает такой ответ одного из главных создателей и организаторов описанного в повести будущего идеального общества А. А. Минина (прообразом которого является ближайший друг и единомышленник Чаянова А. Н. Минин):
«— Несчастный вы человек! — воскликнул Алексей Александрович, выпрямляясь во весь рост. — Чем стимулируется наша работа и тысячи нам подобных? Спросите Скрябина, что стимулировало его к созданию „Прометея“, что заставило Рембрандта создать его сказочные видения! Искры Прометеева огня творчества, мистер Чарли! Вы хотите знать, кто мы — авгуры или фанатики долга? Ни те и ни другие — мы люди искусства».
