Она выключила маленький аппарат и положила его на буфет, продолжая хмуриться. Самый интересный вопрос заключался в том, заслуживал или нет доверия Эрасмус Бергесон. Вероятно, заслуживал, следует специально подчеркнуть это… до тех пор, пока мог пренебрегать тем, что должен доносить полицейским, принуждавшим его к сотрудничеству. Но он, по всей видимости, жил холостяком, и в нем было что-то вызывавшее неловкость, что-то слегка странное. «Он не привык иметь дело с женщинами, только в качестве клиенток в своем ломбарде, — решила она. — Вероятнее всего, в этом все дело».
В любом случае, голова у нее раскалывалась от боли, и она чувствовала усталость. «Думаю, что оставлю столовую до завтра», — решила она. Кровать, казалось, так и манит. Завтра все начнется сначала…
На следующее утро Мириам проснулась рано. За окном еще стояла полутьма. Причесываясь, она зевала в лицо собственному отражению в зеркале ванной.
— Гм-м. Здесь носят длинные волосы, не так ли? Отрастить их просто необходимо, — решила она, снова надевая вчерашнюю одежду. Она тщательно разобрала и проверила свою наплечную сумку, желая убедиться, что в ней нет чего-либо явно «чуждого», затем надела башмаки.
Она задержалась у подножия главной лестницы, с достоинством застыв на полированном мраморном полу рядом с конторкой портье.
— Могу ли я помочь, мэм? — энергично поинтересовался рассыльный.
Она слабо улыбнулась.
— Завтрак. Где его можно найти? — Осознание того, что она накануне пропустила и ланч и обед, тут же обрушилось на нее. Она внезапно ощутила едва ли не слабость от голода.
— Сюда, пожалуйста! — Он подвел ее к огромной двустворчатой двери из красного дерева и стекла по одной стороне вестибюля и проводил к небольшому столику, покрытому чистой льняной скатертью. — Теперь остается пригласить официанта.
Мириам развернула свой стул под таким углом, чтобы как можно осторожнее рассматривать других занятых едой людей. Это похоже на историческое кино! Кино, начинавшееся в самом настоящем фешенебельном отеле викторианской эпохи — вот только у викторианцев в помине не было ничего похожего на такие ярко-бирюзовые и пурпурные обои. Местная одежда тоже ничего из этой эпохи не напоминала. Мужчины в костюмах в духе Неру, с закругленными полами, женщины в длинных юбках или брюках и в блузках с воротниками, напоминающими крылья. Официанты в белых фартуках, разносящие тарелки… что там, рыба? И булочки? Единственным знакомым предметом здесь была газета.
