реце и по Синей Воде…", то здесь некогда "Саин цара (Батыя. –
Авт.), Езюбек (Узбека. –
Авт.), Чаанъбек цара кочовища были".
[109] Зависимость южной Киевщины от ордынских властей в 30–50-х гг. XIV в. проявлялась также в интенсивных экономических связях Поросья с Золотой Ордой. Доказательством тому служат многочисленные находки кладов джучидских монет на этой территории, совершенно отсутствующие севернее Киева. Всего в южной Киевщине найдено 10 таких кладов, из них три датируются по младшей монете соответственно 1364 и 1349/50 гг. или же содержат большинство монет хана Джанибека (1342–1357). Остальные находки датируются более поздним временем, за исключением одной, самого раннего происхождения.
[110] Таким образом, можно утверждать, что примерно с конца 20-х гг. XIV в. территория Киевской земли оказалась разделенной на литовскую и ордынскую сферы властвования.
Столь своеобразная политическая обстановка, сложившаяся в Среднем Поднепровье после похода Гедимина на Киев, была, как представляется, результатом достигнутого в конце 1324 г. компромиссного соглашения между Литвой и Ордой относительно их порубежных владений. Наступление Великого княжества Литовского на подвластные Золотой Орде Галицко-Волынское и Киевское княжества неминуемо должно было вызвать и действительно вызвало ее военное противодействие. Белорусско-литовские летописи умалчивают об этом, но М. Стрыйковский сообщает об участии вспомогательных отрядов ордынцев в сражениях с литовскими войсками на стороне волынцев и киевлян.[111] Кроме того, под 1324 г. в Никоновской летописи имеется запись: "Царь Азбяк посылал князей Литву воевати; и много зла створиша Литвђ, и со многим полоном приидоша в Орду".[112] Очевидно, что эту военную акцию Орды против Литвы нельзя рассматривать иначе, как ответную реакцию ханской власти на развертывание наступления литовских феодалов в Юго-Западной Руси.
Примечательно, что уже в ноябре 1324 г. Вильно посетили послы хана Узбека, о чем упоминают прибывшие одновременно с ними в Вильно папские легаты.[113] Содержание литовско-ордынских переговоров осталось неизвестным, но, судя по тому, что уже в 1325 г. в грамотах лапы Иоанна XXII в лагере, противостоявшем польско-венгерским войскам ("верным сыновьям католической церкви"), указаны вместе с коренным населением Галицко-Волынской Руси ("схизматиками") ордынцы и литвины ("язычники"),[114] они завершились не только миром, но и какими-то взаимными обязательствами. Пойти на компромисс с ханскими властями правящие круги Литвы побудила, видимо, реальная перспектива перерастания конфликта с Ордой в затяжную
