Солнечное дерево | страница 2
Три дня лечила волчица его глаза, промывала их своей слюной, зализывала горячим языком.
И волк не ослеп. Но зеленовато-голубые огоньки так и остались в волчьих глазах навсегда. Рассказывают люди, что волчьи глаза с тех пор в темноте светятся и видят ночью не хуже, чем днем. Не знаю, правда ли это, потому что никогда не встречался с волком ночью носом к носу, с глазу на глаз.
Лиса и барсук
Ранней весной далекого года пришел в сосновый бор дед Смолокур и зимницу для жилья построил. Потом кирпичей понаделал и сложил в земле особую печку-куб, чтобы из смолистых пеньев-кореньев смолу выгонять, из бересты деготь выкуривать. Управившись с делом, дед Смолокур дверь зимницы колом припер и ушел помогать своим домашним с осенними работами управляться.
В том сосновом бору у ручья жили барсук Криволап и лисица Воструха. Оба были серые от носа до пяток, похожие друг на друга, только у барсука хвост покороче да уши покруглей. Барсук целыми днями в норе лежал, в сумерки вылезал и на промысел уходил. Был он не брезглив, ел что попало — и лягушек, и ужей, и гадюк. Птичьи яйца выпивал и осиные и пчелиные гнезда зорил. Спать ложился на заре и просыпался с зарей, поэтому был здоровяком. Лисица тоже на здоровье не жаловалась, но была большая непоседа и охотница. В норе только поневоле в мокреть отлеживалась, а остальное время по угодьям шныряла, рябчиков, тетеревов и зайцев ловила. Глубокие норы, как у барсука, лисе копать было некогда либо лень, и водилась за ней дурная привычка занимать чужое жилье. Особенно бесцеремонно выживала она молодых барсуков, отделившихся от родителей.
Когда дед Смолокур ушел на побывку домой, в лесу тихо стало, и захотелось Вострухе вызнать, что в лесу человек наделал. Раз вечерком подкралась она и обошла кругом и зимницу, и смолокурню, и все потухшие угольные знойки. Носом водила, глазами косила, головку набок склоняла, все прислушивалась да принюхивалась. Когда убедилась, что никакого подвоха нет, смелее стала, все проверила и обшарила. Больше всего понравилась ей печка-смолокурка с кирпичной трубой для стока смолы. С этого вечера полюбилось Вострухе лазить в смолокурку. Пролезет снизу по кирпичной трубе, полежит в кубе-печке и опять по той же трубе на волю вылезет. Долазилась до того, что выкрасилась от кирпичей в огненный цвет, стала не серая, а красная. Другие звери ее узнавать не вдруг стали. Встретился ей как-то барсук Криволап и удивился:
— Ты что, соседка, новую шубу завела или старую покрасила?