Незаметно для бога Демодок укоротил путь от пещеры до особняка. Сплошной зелёной полосой пронеслись навстречу леса и рощи; на один вдох солёного морского воздуха хватило долгого пути вдоль побережья; в три гигантских прыжка был оставлен внизу крутой склон самой высокой горы на Лемносе — острове, который Гефест считал своей второй родиной.
Лишь на вершине горы, у златокованных ворот храма, они замедлили бег и, войдя, неспешно двинулись сквозь анфиладу огромных, роскошно убранных помещений. Демодок шагал следом, вдыхая затхлый нежилой воздух дворца, и мельком, но часто поглядывал по сторонам, чтобы дать гостям возможность хоть краем глаза увидеть и золотую чеканку на стенах, и тонкой работы жертвенные треножники в углах, и мраморную мозаику пола… Миновав кабинет Гефеста, они оказались наконец в спальне — единственном помещении, хранившем следы уюта. Запах благовоний, примятая с одного края постель и разорванная туника, небрежно брошенная на спинку огромного ложа, говорили о недавнем присутствии Афродиты.
Свирепо рыкнув, Гефест брезгливо, двумя пальцами, подцепил тунику и швырнул под ноги. Однако, поразмыслив, решил, что этого делать не стоило. Поднял, бережно отряхнул и аккуратно повесил на прежнее место.
Механический слуга уже раскатал на полу рулон, приподнял край сети с помощью магнитных присосков на пальцах и, держа её на весу, ждал указаний. В спальне было ещё довольно светло, но прямые солнечные лучи сюда не проникали, поэтому даже узелков не было видно. Казалось, робот держит пустоту.
Вдвоём с Гефестом они стали натягивать сеть под пологом брачного ложа…
«Не менее часа понадобится им, чтобы насторожить ловушку, — прикинул певец. — Да почти сутки ждать, возвратясь в кузницу. Целый вечер, и целую ночь, и целое утро… Обойдутся без меня? Вполне. А я давно не бродил по Олимпу. Хоть смысла уже и нет, а всё-таки… И Посейдон опять что-то замышляет, надо быть в курсе. И как там мой шлюп — держится, или уже окончательно растворился в этой реальности? И, может быть, радиобуй заработал… А гости — гости ничего не заметят. Не в первый раз».
Этот ритуал давно стал привычен ему и срабатывал без осечки, хотя Демодок и не понимал — как. И не надо. Он многого не понимал в этом мире — и уже не стремился понять. Если ритуал не будет срабатывать, он перестанет быть ритуалом, вот и всё. И понимать нечего.
Демодок взбудоражил все струны своего инструмента в едином мощном аккорде, трижды глубоко вздохнул и мягко придавил их ладонью, оборвав звук. И время на земле остановилось. Для людей, а не для богов.
