Но она оборвала эти ненужные мысли и подошла к окошку регистрации. Такер устроился в кресле и взял журнал, а Эмму вскоре пригласили в кабинет. Ей измерили давление, пульс, появился и сам доктор.
Он широко улыбнулся ей.
— Как вы себя чувствуете сегодня?
Доктор, пожилой мужчина с седыми волосами и бородой, всегда был добр к ней.
— Я очень расстроена. Я хочу поскорее вернуться к своей прежней жизни, восстановить свою намять. Скажите, может быть, мы можем попробовать гипноз?
— У вас больше не появлялось никаких внезапных воспоминаний?
— Нет, с тех пор как я вам звонила — нет.
Однако Эмма рассказала доктору о недавнем проблеске, если его можно так назвать — как она развешивает детскую одежду, — казалось, таком нереальном. Может, это было, скорее, не воспоминание, а лишь воображение?
— А у вас не бывает такого ощущения, что сейчас вот-вот вы должны что-то вспомнить? Как будто ваше имя и образы прошлого где-то рядом, в глубине вашего сознания и готовы вот-вот проясниться?
— Да, иногда. Особенно когда я вожусь с близнецами в детском центре. И это немного странно. Я понимаю, что не могу быть матерью, но, может, я была няней? Может, моя работа была связана с детьми? Мне так легко и приятно о них заботиться — как будто я делаю это уже давно.
Доктор пристально смотрел на нее.
— Эмма, я уже говорил вам, что амнезия может иметь физическую природу, а может и нет. Ваши анализы показывают, что все в порядке. Я хочу, чтобы вы подумали кое над чем. Иногда после травмы амнезия вызывается самим сознанием. Может быть, у вас была жизнь, которую вы не хотите вспоминать? — (На лице Эммы отразилось смятение.) — Я не говорю, что это факт, но над моим предложением стоит подумать.
— Но я хочу вспомнить, доктор.
Он тепло посмотрел на нее.
— Вам кажется, что вы хотите, но ваше подсознание думает иначе. Как бы там ни было, то, что у вас появляются проблески, уже очень хорошо. Я бы посоветовал подождать с гипнозом месяц-два. Я знаю, как вам тяжело, но вы должны запастись терпением. Будет лучше, если вы вспомните все сами, правда?
— А что, если я никогда ничего не вспомню? Я должна хоть как-то жить, а как я смогу и дальше обходиться без соцобеспечения и медицинской страховки? — Как только Эмма произнесла эти слова, она поняла, как они нелепы. Но в какой-то степени она права. Ведь она не может работать, и у нее нет никаких прав на жилье. — И я не могу зависеть от других людей, поймите, доктор. Сначала я жила у тетушки Джерти, теперь меня взял к себе Такер. Я в очень неудобном положении.
