— Тебе она нравится? — поинтересовалась Элейн.
Обычно я не особенно разговорчива, когда дело касается моих родных и близких. К тому же я испытывала смущение, опасаясь, не слышит ли мою болтовню сосед справа, сидевший через проход, но он, казалось, совсем не обращал на нас внимания. Это был крупный мужчина в синем пиджаке, судя по всему полностью погрузившийся в чтение газеты. Темные очки усиливали впечатление, что он совершенно отрешился от внешнего мира.
— Ну, можно сказать так: она пришла, я увидела, она победила, — улыбнулась я.
Барбара выпорхнула тогда из лондонского самолета как раз после окончания сезона дождей, в искрящихся лучах полуденного солнца, и вся, от огненно-рыжей макушки до кончиков босоножек на тоненьких ремешках, она была похожа на Алоцветик из сказки братьев Гримм и казалась такой беспечной, что я в отчаянии подумала: Алану ни за что не довести ее до алтаря. Но ему это удалось, и в собор вошла настоящая невеста, скромная и прекрасная, в белом атласе и хрустящей фате на огненно-рыжих волосах, просвечивавших сквозь полупрозрачный шифон золотым нимбом.
Сама я походила скорее на Белоснежку из той же сказки. Платье подружки невесты, сшитое мной самой из индийского сари, было простым и классически бледно-голубым.
Когда речь зашла о красавицах, Элейн спросила, видела ли я шоу Хани Харрис. Последние четыре недели оно собирало полные залы в одном из театров Найроби. Труппа приехала на гастроли из Британии, и ее хозяйка, Хани Харрис, была хорошо известна. Ее пластинки занимали первые строчки во всех хит-парадах — об этом я знала от Барбары. Гвоздем программы становились самые известные артисты, многие даже с мировой репутацией. Алан и Барбара сходили на концерт, но я отказалась составить им компанию.
— Там выступала не только Хани Харрис, — щебетала Элейн. — Колин Камерон пел просто потрясающе! Что за голос!
Колин Камерон, мировая знаменитость, был постоянным участником шоу.
— Да, голос у него приятный, — легко согласилась я, однако не стала говорить, что мой привередливый слух уважает Мендельсона и предпочитает звучание Королевского филармонического оркестра, иначе это было бы расценено как простое зазнайство.
Элейн все еще рассказывала о шоу, когда подали обед: грибной суп-пюре, жареную баранину с гороховым соусом и фруктовый крем. Оказалось, что она видела шоу дважды, но Колин Камерон затмил для нее все.
— Он шотландец, — сообщила Элейн.
— Никогда бы не подумала, — поддразнила я ее. Мистер Камерон пел с таким акцентом, что определить его национальность не составляло труда.
