Моя комната, длинная, с открытыми всем ветрам окнами, похожа на корабль. Кровать металлическая, белая, с латунными шишечками; одеяла на ней темно-синие, а простыни и наволочки — в шотландскую клетку. Она очень удобная, но я никогда не тороплюсь лечь спать. Ночью я прекрасно себя чувствую и стараюсь не заснуть как можно дольше. Это тоже часть моего кошачьего имиджа.
Итак, проглотив таблетки, легла в ожидании, когда боль утихнет. Но тут дверь распахнулась — пришла Мария в поисках журнала с какой-то особенной вязкой.
— Он у Хэзел, — раздраженно сказала я.
Сестра посмотрела на меня:
— Кон, что-нибудь случилось?
— О нет! Дом по уши в грязи, миссис Фини воркует над этим чертовым ребенком, а ты спрашиваешь, не случилось ли что-нибудь!
— Ты идиотка. Можно подумать, Эйлин забеременела нарочно.
— Жаль, что никто вовремя не сказал ей, что образование — прекрасная вещь.
Мария проигнорировала мои слова.
— Надо что-нибудь подарить ребенку, мама обязательно бы так сделала.
— Мама любит маленьких детей.
— А ты нет?
— Этого определенно нет. И вообще, люди как вид вымирать не собираются!
Глаза у Марии полезли на лоб.
— Ты что, серьезно?
— Угу.
Я была абсолютно серьезна. Думая о браке, я всегда старалась не думать о детях. В сложных, всепоглощающих отношениях между мужчиной и женщиной детям места нет. Мария, разумеется, совсем другая. Они с Робином начали встречаться еще в школе, и их совместная жизнь будет размеренной и довольно нудной.
Сестра встала с края моей кровати.
— Не забудь спросить Хэзел про этот журнал.
— А ты не забудь, что нам придется самим убрать этот дом за три дня.
Я замолчала, вспомнив, что во вторник Комитет по общественным мероприятиям в офисе устраивает соревнование по боулингу.
— По возможности за два, — поправилась я. — Скорее всего, придется прерваться во вторник.
Наш офис располагался в новом здании, я работала на третьем этаже. На следующее утро я выходила из лифта вместе с Хэзел и Пег Фитцпатрик, когда мимо нас пронесся Брайан, мрачный, как грозовая туча.
— А что случилось с ним? — осведомилась я.
— Фрейзер, — ответил Джим Мерфи. — Устроил ему разнос за то, что он задержался с почтой.
И разносы К.Ф. на этом, похоже, не закончились. Журнал присутствия, в котором я собиралась расписаться, был убран. Крайний срок прихода был девять ноль пять, и по моим часам у меня была в запасе еще минута.
— Вот ты ему об этом и скажи! — предложил Джим.
Понедельник удался на славу. Размышляя о дезертирстве миссис Фини, я пришла к выводу, что пора принимать экстренные меры. У меня оставался один день от отпуска, и я как раз просила мистера Фоли, руководителя нашего отдела, чтобы он разрешил мне использовать его в среду, когда у него зазвонил телефон.
