— Нет, — вдруг сказала я. — Нет, я в порядке. Пожалуйста, садитесь. Сестра не будет против. Вы ей нравитесь.
Он нахмурился:
— Нравлюсь я? Боже ты мой, с чего бы это?
— Понятия не имею, — утомленно ответила я.
— Ну что ж, всякое случается.
Смешно, но он сказал это совершенно серьезно. Потом сел рядом со мной: крупный, тяжелый, руки сложены на коленях.
— Как вы себя чувствуете? — Улыбка у него вышла виноватая.
— Вполне сносно, — вежливо ответила я. — И спасибо за цветы, они моего любимого цвета.
— Я рад.
Казалось, он доволен. Возникла неловкая пауза.
— Очень жаль, что я не смогла сегодня выйти на работу. Наверное, у вас много дел?
— Похоже на то, правда? Как там Линда и домашние?
— О, все в порядке. — Я не могла больше сдерживаться. — Мистер Фрейзер, что будет с Брайаном? Он просто хотел поднять мне настроение.
— Как и многие другие, — был неожиданный ответ. — Тут весь день вокруг вашей палаты толчется уйма народу. Но, насколько я знаю, больше никто не осмелился взять быка за рога.
— Но Брайан совсем другой, — торопливо сказала я. К.Ф. поднял брови. — У него нет родителей, и если вы уволите его…
— Его увольнение от меня не зависит, — перебил К.Ф. — Но ради его же пользы, а также ради остальных нужно что-то предпринять.
— Вам не кажется, что с него уже довольно? — Я знала, что переступаю черту, но это было и ради Саймона, не только ради Брайана.
— Мне кажется, ему еще недостаточно, — последовал непреклонный ответ. — И в один прекрасный день плоды, быть может, придется пожинать Саймону Порриту.
В этот момент дверь снова открылась, и вошли мои родители. Со смешанным чувством смущения и облегчения я представила их.
— Вы можете подумать, что я не умею читать, — по-детски пробормотал К.Ф., пожимая руку маме. — Я имею в виду табличку на двери. Но так получилось, что моя мать лежит в соседней палате уже пять недель, и я почти перестал чувствовать себя посетителем.
«Пять недель, — подумала я. — Должно быть, у нее что-то серьезное». Я видела, что мама уже очарована. Ей нравились крупные мужчины с улыбкой школьника. Я часто гадала, почему она вышла замуж за папу, хотя меня это вполне устраивало.
— Я так рада познакомиться с вами, мистер Фрейзер, — говорила она. — Девочки рассказали мне, как вы были добры к Кон во вторник, и собиралась написать вам и поблагодарить.
Мама всегда благодарила людей — врачей, священников, контролеров в автобусе — всех, кто сделал для нее что-то, выходящее за рамки должностных обязанностей. К.Ф., игнорируя комплимент, направился к двери:
