Но она уже не могла не заметить, как бережно Леонардо взял ее на руки и начал спускаться по лестнице. А кроме того, разве можно игнорировать великолепно сложенное тело, не обремененное одеждой, к которому она мягко прижималась? Их разделяла лишь ночная рубашка, и Клара ощущала, как при каждом движении напрягаются его мускулы, приобретая твердость бронзы, улавливала мужской запах, напоминающий мускус. Сама она испытывала чувство страха, смешанное с возбуждением, лишавшее девушку воли, делавшей слабой и покорной…
— Пустите меня! Я не инвалид, могу идти сама!
— Да, да, я знаю.
Но вместо того чтобы отпустить ее, мужчина еще крепче прижал ее к себе.
Похоже, ты слишком вжилась в роль. Чего ты боишься, если только что доказала, что можешь заставить его плясать под свою дудку? Клара украдкой бросила взгляд на непроницаемое лицо спутника. Он явно испытывает неловкость, ему стыдно. Так и надо. Леонардо заслужил даже более грубых слов после оскорбительно небрежного обращения с ней. Так рассуждала девушка, пока они спускались в спальню.
Итак, решила она, продолжаем разыгрывать из себя истеричку, склонную к самоубийству, с наслаждением наблюдая, как высокомерный синьор пресмыкается перед тобой, выступая полным дураком. Вполне справедливо — после того, как он несколько раз проделывал подобную унизительную процедуру с тобой.
Синьор Висконти должен также расплатиться за то, что заставил девушку сгорать от стыда, когда презрительно разглядывал ее тело, словно говоря: «Оно меня ничуть не прельщает».
Но ничего, наступит момент, когда он откроет двери, умоляя скорее покинуть дом, потому что не в состоянии выносить больше присутствие неврастенички, в любую минуту готовой броситься с крыши или задушить себя простынями. Что ж, надо постараться привить ему комплекс вины на всю жизнь.
В спальне Леонардо усадил Клару на кровать, для удобства подложив ей под спину подушки. Затем, закусив нижнюю мягкую губу, он нежно откинул волосы с ее лица. Тихим, ласковым голосом сказал:
— Успокойтесь. Ничего плохого я вам не сделаю. Обещаю. Нарушать обещания не в моих правилах.
От прикосновения его руки девушка вздрогнула. Нет, она не боялась, что мужчина причинит ей боль. Что-то другое, непонятное, вселяло страх. Пугало ее, например, что каждое его движение заставляло учащенно биться сердце и порождало смутные неизведанные желания…
Но ни в коем случае нельзя показать свое волнение. Девушка вздохнула и устало закрыла глаза. Она слышала, как Леонардо встал и куда-то направился. Снедаемая любопытством, она чуть приподняла веки.
