Кэтрин мечтала встретиться с человеком, который был бы верен ей в любви так же, как был верен отец матери, и которому она могла бы дарить такую же ответную любовь. Но осуществиться ее мечте, казалось, мешал какой-то злой рок.
Она присела на край кровати, вынула из волос шпильки, которыми всегда закрепляла прическу на работе, и стала расправлять пальцами пряди, упавшие на плечи. Сделав короткую паузу в дорожных сборах, женщина подумала о том, что их надо было бы закончить пораньше, чтобы не пороть горячку в тот самый момент, когда за ней заедет роккаттеровский лимузин.
А кроме того, ей хотелось провести все высвободившиеся перед отъездом минуты с дочуркой. Всего одну ночь они не будут находиться вместе под одной крышей, но для Энни, которой не исполнилось и двух лет, это станет первым случаем в жизни, когда она разлучится с матерью на такой большой для нее срок.
Думая о дочке, Кэтрин в то же время не могла выбросить из головы образ принцессы, ожидающей принца на белом коне, который ей на протяжении многих лет упорно рисовала мать.
— Эх, мама, — со вздохом произнесла она, расчесывая перед зеркалом волосы, — почему ты не попыталась внушить мне в юности другой идеал мужчины — покладистого парня из среднего класса, а не чванливого миллионера с верхних ступенек иерархической лестницы? Почему ты не сказала мне: «Кэтти, девочка моя, выброси из головы всякую дурь, не надейся на чудо, на сказочного героя и копи деньги на черный день»?
Но нет же, одна дурь в ее голове все-таки застряла: с тех пор, как она встретила Джеймса Роккаттера, ее не покидала надежда, что когда-нибудь этот мужчина отбросит всякие светские условности и они сбегут с ним, куда глаза глядят. Даже не сбегут, а улетят. На синей птице счастья.
К тому времени, когда за окном раздался гудок подъехавшего лимузина, Кэтрин уже успела сделать прическу и вообще привести голову в порядок — вернуть ей здравый смысл. Она даже смогла уделить несколько минут Энни, почитав ей книжку перед дневным сном.
Укрывая мягким одеяльцем крохотные ножки дочурки, Кэтрин вдруг безжалостно отбросила все радужные надежды, связанные с новым боссом, и с благодарностью задумалась о своей судьбе, которая уже так много дала ей в жизни. У нее был уютный, теплый дом, хорошая специальность и самая прелестная малышка в мире. О чем еще ей надо было мечтать?
Нет, для опустошающей грусти у нее не было никаких; причин. Абсолютно никаких.
В то тремя как самолет уносил их на восток, Джеймс пытался сосредоточиться на заметках, которые делал в блокноте, лежавшем у него на коленях, но его глаза то и дело соскальзывали на лицо Кэтрин, которая изо всех сил старалась казаться безразличной ко всему на свете. Она тайком разглядывала салон, и ее спутник находил в этом какое-то особое очарование. Другие женщины, с которыми ему приходилось совершать деловые поездки на этом же самолете, обычно создавали вокруг него скучную, болотную атмосферу. Но с Кэтрин даже сам воздух в салоне казался пропитанным всевозможными ароматами.
