— И она привела гостя! — крикнул он в дверь.
— Джос! — Меган в изумлении поднесла руку к горлу и сразу бросила быстрый тревожный взгляд на Хелен.
— Привет, Меган, — сказал Джос, и в голосе его послышалась несвойственная ему сдержанность.
В уголках глаз Меган появились морщинки, и она улыбнулась.
— Джос, — произнесла она ласково дрожащим голосом и протянула ему руки.
Джос обнял ее, приподнял и покружил, прежде чем поставить снова на пол.
— Я боялся, что ты после всех этих лет меня не узнаешь. Или не захочешь узнать.
— Как я могу не захотеть? — укорила она его. — И я слишком давно тебя знаю, чтобы забыть твое лицо. — Меган похлопала его по щеке и заглянула в глаза. — Но знаешь, Джос, ты изменился.
— Этого можно было ожидать, верно? — Джос рассмеялся. — Но надеюсь, твое нахмуренное лицо не означает, что я изменился к худшему?
— Конечно, нет. Ты настолько хорош собой, что можешь заставить птиц слететь к тебе с деревьев.
Джос широко улыбнулся, а губы Хелен сжались от негодования. Меган сказала чистую правду. И другие девушки не могли перед ним устоять. Но именно она, влипла сильнее всех.
— Рад это слышать, — пошутил Джос. — Ведь заранее не знаешь, когда тебе может понадобиться пара пташек.
Меган и Джос жизнерадостно рассмеялись. Они машинально направились через холл в кухню, а не в гостиную, куда обычно ведут гостя. Как будто он и не уезжал, с некоторым раздражением подумала Хелен.
Меган опустилась в свое любимое кресло, а Джос взглянул на Хелен, явно ожидая, пока она сядет, чтобы усесться самому.
— Давайте я сварю кофе, — предложила она, замешкавшись на пороге.
— Сказать по правде, я стосковался по чашке вашего настоящего кофе, — добродушно ответил Джос. — Такого хорошего кофе не пил с тех пор, как уехал.
— Я только что сварила свежий. — Меган собралась встать, но Хелен жестом велела ей оставаться на месте.
— Нет. Ты сиди и разговаривай с Джосом. Я сама разолью кофе.
Хелен прошла к старомодному буфету и принялась деловито снимать любимые фарфоровые кружки Меган с крючков. Но она не могла заставить себя не поглядывать искоса, на сидящего за выскобленным деревянным столом Джоса. Она испытала пронзительную боль, увидев, как он привычным жестом подвинул себе свой любимый стул. Он поступал так всегда, насколько Хелен могла помнить. До того дня, как уехал. Она сжала губы. Этого ей не забыть. Он их предал. Ее предал.
Она старалась не слушать, как Меган расспрашивает о перелете, затем об отце и мачехе. Не могла просто стоять и слушать, как он спокойно отвечает. Ей хотелось наброситься на него, выплеснуть хотя бы часть боли и гнева, раздирающих ее.
