Восьмой. К солоноватому привкусу пота, градом катящегося по лицу, прибавился другой, отдающий металлом. Видимо, мелкие сосуды не выдерживают, и кровь начала выходить вместе с потом. Но боли не чувствуется - словно тело уже умерло. Может быть, так оно и есть.
Девятый. Наверное, он сейчас ужасно выглядит.
Десятый. Как? Ещё не последний?
Одиннадцатый. Что это за странный хрипящий звук? Это же стонет он сам! Не заметил…
Двенадцатый. Почему всё вокруг красного цвета? И так болит грудь… А, он всё-таки забыл про то, что нужно дышать. Ну, теперь это уже неважно. Последний шаг…
«Ты вернулся, мой господин. Я знал это… Что с тобой? Нет! Не принимай мою боль! Это убьёт тебя!»
Внезапно агония прекратилась, и Драко, уже неспособный держаться на ногах, упал, с хрипом втягивая воздух истерзанными лёгкими. Провёл дрожащей от слабости рукой по лицу – на пальцах остались мокрые капли. Он по-прежнему был слеп, но, вдохнув резкий запах влаги, понял, что это. Кровь.
Он был прав.
Резкое, точно вспышка молнии, воспоминание: он возвращается в замок со свадьбы своего брата, Вольденэира. Белизна стен ослепляет его спутников, и они болезненно щурятся – но сам он лишь шире распахивает серо-стальные глаза, невольно приподнимаясь в седле навстречу своему детищу – Харалону, чувствуя всей душой, как замок, истосковавшись по хозяину, радостно приветствует его.
- Я вернулся, Харалон, - еле слышно прошептал Драко. – Но слишком поздно…
«Ты не мог вернуться поздно – ведь ты не сказал, на какой срок уходишь, - несомненно, в этом высказывании была своя логика. – Здание можно восстановить – камень он и есть камень – а та частичка души, что ты вложил в меня, осталась не тронута временем. И теперь ты снова здесь – и восстановишь меня, я знаю это».
- Ты удивителен, Харалон, - улыбнулся Вольдерихар.
«Я – лишь часть тебя», - донёсся ответ.
- Всё хорошо? – прозвенел встревоженный голос Валькери: девушка всей душой рвалась помочь любимому, но не решалась приблизиться, чтобы не помешать неизвестному ей ритуалу.
Драко не обернулся, зная, что выглядит кошмарно: крупные капли крови, медленно стекающие по лицу, оставляют на коже многочисленные алые дорожки, расширенные глаза покрывает густая сеть лопнувших капилляров, отчего всё вокруг тонет в багрово-алом мареве. Юноша словно побывал на дне океана, на глубине тысячи футов - от чудовищного перенапряжения полопалась большая часть мелких и средних сосудов; во рту чувствовался знакомый солёный привкус – лёгкие тоже были повреждены. Не так страшно: несколько заклинаний, и он придёт в себя – главное, чтобы Хельга и Ровена не увидели его таким. Он передал эту мысль Валькери и ответил на её вопрос уже вслух:
