Вольдеморт отшвырнул тело Джеймса, как сломанную куклу, приблизился к окну и проскрежетал:
- Готовься к встрече.
Обогнув дом, Лорд вернулся к входной двери.
- Диффендо! – волшебная палочка нацелилась на замок.
Магический удар выбил лишь россыпь золотых просверков, разбежавшихся по двери. Волдеморт приложил к двери руку и замер на секунду.
- Интересно… Очень неплохо… Но долго не продержится, - сделал он вывод и вновь направил палочку на дверь. - Диффендо! Диффендо! Диффендо!
Заклинания с равномерностью кувалды обрушивались на дверь, высекая с каждым ударом сноп золотых искр. Но с каждым разом те немного бледнели, их становилось все меньше.
«Дверь долго не устоит», - понял Гарри, которого неудержимо, словно потоком ветра, влекло внутрь дома. Приблизилась стена, Гарри инстинктивно зажмурился, и вновь оказался в комнате, с которой началось его путешествие в прошлое.
Его мать стояла у стола, закрыв глаза и сжав виски ладонями, на лице блестели дорожки слез. По дому, как напоминание, что время истекает, разносились гулкие удары в дверь.
Лили бросилась к тому самому шкафу, чьим содержимым набивал карманы Джеймс Поттер, перед тем, как отправиться в последний бой, и начала бешено перебирать его содержимое. На пол летели какие-то амулеты на цепочках, металлические диски, испещренные полустертыми письменами, свертки и сверточки, жезлы, вырезанные из кости, волшебные палочки и много, много различных свитков.
- Не то… Не то… Это не поможет… Это слишком слабое… – шептала она. – Да что же это… Джеймс… Гарри… Гарри!
Бросив поиски, мать Гарри метнулась к детской кроватке, взяла на руки спящего ребенка и попыталась аппарировать. Безуспешно - щит, поставленный Упивающимися Смертью, все еще действовал.
В глазах Лили появилось отчаяние. Она, спешно закутав сына в одеяльце и надев через плечо сумку, подошла к окну и взялась за шпингалеты.
И тут, словно потревоженный возней, из шкафа выпал и глухо лязгнул об пол еще один предмет. Длинный, темный, уже знакомый Гарри сверток.
Его мать словно остолбенела. Секунда, другая, время сочилось тягуче, как плавящийся воск. Глаза Лили внезапно расширились, зрачки почти заполнили собой всю радужную оболочку, взгляд налился пугающей глубиной.
Мать, секунду помедлив, нежно положила Гарри-ребенка обратно в кроватку, погладила по щеке и выпрямилась, как струна. Отчаяние исчезло, уступив место мрачной решимости.
Взмах волшебной палочки – и ковер, стулья и прочая мебель разлетелись по углам, освободив центр комнаты.
