- Красиво. Очень, - кивнула Риса.
- Дура. Я не про "красиво". Вон те здания видишь?
Рыбоперерабатывающий завод. Консервы делают. Вон там, в порту, слева три пирса
красного цвета и корабли, которые к ним пришвартованы. Левее решетки торчат -
верфи, где сейнеры строят. Вон те два небоскреба, с шарами наверху - банк
"Морская волна" и офисы корпорации "Магочча", бытовую технику выпускает. А вон
там железная дорога к грузовому вокзалу подходит, посередине четыре длинных
пакгауза, тоже красные. А вон то круглое здание - казино "Золотой лев".
- Да, вижу.
- Все мое. Ну, нашей семьи. И это только то, что глазами видно.
Тоже мне, "конкурентка" нашлась...
Фуоко фыркнула и отвернулась. Дорога пошла под уклон, и она
невольно ускорила шаг.
- Ты не выглядишь очень уж счастливой или гордой, когда
рассказываешь о своем богатстве, - тихо заметила Риса.
- Ну, не выгляжу. Тебе что, жалко? Только не начинай, как
моя мамаша - ты должна гордиться своим происхождением, ты не чета другим...
- И одежда у тебя обычная, как у других в классе. Я видела
других детей из богатых семей. Они... одеты куда лучше. Ты специально не хочешь
выделяться?
Фуоко дернула плечом и не ответила. Чего ради она должна
изливать душу неизвестно кому? Однако внутри беспокойно зудело. Страшно
хотелось выговориться. Не дома перед родственниками, которые относятся к ней
как к несмышленой дурочке, или перед прислугой, которая дрожит от каждого ее
взгляда. И не в школе, где ее либо ненавидят из зависти, либо униженно
пресмыкаются из корысти. Перед кем-то, кто выслушает и поймет не слова, а то,
что за ними стоит. А новенькая... Непохоже, что она завидует, и ненависти в ней
не чувствуется. И угодливости.
- Ты хоть представляешь, как я живу? - наконец грубо
спросила она. - Небось, думаешь, что спать на мягкой перине и жрать из
фарфоровых тарелок - верх счастья? Думаешь, раз я младшая дочь богача, я звезда
и меня все любят и уважают?
- Я никогда не жила в богатой семье, Фуоко. Я не знаю твою
жизнь.
- Вот и я про то же, - Фуоко пропустила фамильярность мимо
ушей. - А на самом деле дома я - никто. Пустое место. Отцу на меня наплевать, я
для него только средство с кем-нибудь породниться. Породистая кобыла на
продажу, поняла? Мать целыми днями нудит, как я должна себя вести, чтобы не
позорить семью, как важно богатой наследнице найти хорошего мужа и как незачем
ей учиться разным наукам. Брат со мной как с младенцем обходится, сестре вообще
все до лампочки, она замуж выходит и дома почти не появляется. Слуги кланяются
и слова поперек сказать боятся, даже если я им истерики закатываю без повода.
Для них я тоже не человек, а стихийное бедствие, от которого только и можно,
что прятаться.
