Я все время думаю о том, что ты сказала, – произнес Антуан.
– А именно?
– О Кларисс и о бабке с дедом. И мне кажется, ты права: они ее притесняли.
– Ты помнишь какой-нибудь яркий эпизод?
– Нет, ничего такого, – пробормотал он. – Но они всегда нервничали по любому поводу.
– А-а-а… Значит, кое-что ты все-таки вспоминаешь.
– Да, если так можно сказать.
– А что именно?
Он, прищурившись на солнце, посмотрел на сестру.
– Ссора. Это было в последнее наше лето здесь.
Мелани выпрямилась.
– Ссора? Но они никогда не ссорились. В нашей семье всегда была тишь да гладь!
Антуан тоже сел прямо. Бассейн был полон блестящих колышущихся тел. На бортиках стоически несли стражу родители малышей.
– Однажды ночью я слышал перебранку. Это были Бланш и Кларисс. В комнате Бланш.
– Что именно ты услышал?
– Я слышал, что Кларисс плакала.
Мелани не стала комментировать его слова. Антуан между тем продожал:
– Голос Бланш был холодным и жестким. Я не слышал, о чем она говорила, но мне показалось, что она разгневана. Кларисс вышла из комнаты и увидела меня. Она обняла меня и вытерла слезы. Потом улыбнулась и сказала, что они с бабушкой немного повздорили. И спросила, почему я не в кровати, а потом попросила немедленно вернуться в свою спальню.
– И что, по-твоему, все это означало? – задумчиво спросила Мелани.
– Понятия не имею. Наверное, какая-то мелкая ссора.
– По-твоему, они были счастливы вместе?
– Папа и она? Да. По крайней мере, я так думаю. Нет, я почти уверен в этом. Кларисс умела делать людей счастливыми. Это ты ведь помнишь?
Мелани кивнула и после паузы заговорила снова:
– Мне ее не хватает.
Антуан услышал в ее голосе сдавленные рыдания и придвинулся, беря сестру за руку.
– Вернуться сюда – это все равно что вернуться к ней, – сказала Мелани со вздохом.
Он сжал ее ладонь в своей, радуясь, что не видит глаз, скрытых за солнцезащитными очками.
– Я знаю. Мне очень жаль. Я не подумал об этом, когда устраивал это путешествие.
Она улыбнулась.
– Не извиняйся. Наоборот, ты сделал мне прекрасный подарок. Я словно снова встретилась с ней… Первый раз за много-много лет. Спасибо.
Антуан молчал, сдерживая слезы и пытаясь совладать с эмоциями. Так он делал всю свою жизнь, так его учили в детстве…
Они снова улеглись, подставив солнцу свои бледные, как у большинства парижан, лица. Мелани была права. Они обретали свою мать мало-помалу, в ритме волн, накатывающихся на дамбу Гуа. Обрывки воспоминаний кружили в голове, словно бабочки. Разбросанные во времени, нечеткие, туманные, как сон, фрагменты. Вот Кларисс на пляже в своем оранжевом купальнике, улыбается, у нее светло-зеленые глаза…
