В маленьком приемном покое сумрачно. В углу – фикус с пыльными листьями. На потертом линолеуме три пары пластиковых кресел, одно напротив другого. Мне предлагают присесть. Я подчиняюсь, У меня дрожат ноги. В горле пересохло, ладони стали влажными… Голова раскалывается от боли. Мне следовало бы позвонить отцу, пока не поздно, но я ничего не могу делать, я парализован. Мой телефон все еще лежит в кармане джинсов. Позвонить отцу? И что я ему скажу? Нет, у меня не хватает на это смелости.
Неоновые лампы на потолке излучают резкий свет. Желтоватая штукатурка на стенах потрескалась от времени. Отупевший, беспомощный и потерянный, я сижу в своем кресле и мечтаю о сигарете. К горлу подкатывает тошнота: желудок отказывается принимать плохой кофе и полусырую булочку, которые я проглотил два часа назад.
Я до сих пор слышу скрип шин. Вижу, как машина внезапно сворачивает с дороги. Этот странный толчок и вибрация, когда машину заносит вправо и она ударяется о предохранительный бортик. Потом раздается крик. Ее крик. Он все еще звучит у меня в ушах.
Скольким довелось сидеть здесь и ждать? Сколько таких, как я, сидело тут, в этом же кресле, в ожидании новостей о дорогих им людях? Я невольно представляю себе события, свидетелями которых стали эти наводящие тоску стены. Сколько они слышали тайн. Как много они помнят. Рыдания, крики… А еще – вздохи облегчения и радость надежды.
Минуты растягиваются в цепочку. Я смотрю на грязный циферблат настенных часов над входной дверью и не вижу стрелок. Мне остается только ждать. По прошествии получаса в комнату входит медсестра, у нее вытянутое лошадиное лицо, из рукавов халата торчат худые белые руки.
– Мсье Рей?
– Это я, – отвечаю я и чувствую, что мне не хватает воздуха.
– Пожалуйста, заполните эти бланки. Нам нужна дополни, тельная информация.
Она протягивает мне несколько листков бумаги и ручку.
– С ней все в порядке? – заикаясь, спрашиваю я.
Мой голос похож на тончайшую нить, готовую вот-вот разорваться. Взгляд влажных, обрамленных редкими ресницами глаз, адресованный мне, ничего не выражает.
