Знакомый голос ведущей краевого радио не спеша и без выражения сообщал: «…днем на юге края по-прежнему сухая и солнечная, плюс двадцать восемь – тридцать два градуса. Относительная влажность двадцать шесть процентов, давление семьсот восемьдесят миллиметров ртутного столба. Но к вечеру погода резко изменится, и причина тому – активный циклон, приближающийся с юго-запада…»
– Чего там, чего? – поздно оторвался от своих мыслей Георгий Михайлович.
– Да тише ты!
«…порывы до двадцати семи метров в секунду…»
– Бурю обещают, вот чего, – убитым голосом ответила жена.
– У нас?
– Ну, «на юге края» сказали… Циклон идет…
Ирина Павловна устало опустилась на стул. Балташов взглянул в окно.
– Мда, неспроста жарит так… неспроста…
– Обойдется, может.
– Может…
Георгий Михайлович без аппетита, быстро дохлебал окрошку, выпил залпом кружку остывшего чая. С минуту сидел, о чем-то размышлял. Потом поднялся.
– Надо идти.
Он надел поверх рубахи старый и линялый, стираный пиджак, сунул в карман «Приму», спички, проверил, на месте ли блокнот и ручка. Натянул на голову иностранную кепочку с сеточкой вместо ткани и пластмассовым большим козырьком, которую жена в прошлом году купила в автолавке, польстясь на дешевизну.
– Если что, заскочу в течение дня. Ты тут посмотри, убери с ветра…
– А мотор-то, слышь, Егор!
– Ах, ну да.
Он вытащил из-под буфета обмотанную тряпкой «Каму» с торчащим, как хобот, куском шланга, пошел к пруду.
Огород Балташовых (большое удобство!) примыкает к самому пруду. Когда-то берег был заросшим камышами болотцем, но Георгий Михайлович с сыновьями затаскали болотце сначала гнилыми бревнышками, хворостом, опилками, навозом, а сверху – плодородной землей. Получилась просторная палестина под капусту.
Георгий Михайлович примотал «Каму» проволокой ко вбитому в дно колу, набрал в шланг воды, соединил с другим, ведущим в огород. Включил мотор. «Кама» завизжала сначала оглушительно и страдальчески, работая вхолостую, но вот визг ее осекся на мгновение и стал глуше и деловитее: по шлангу пошла вода.
– Тэк-с… – Балташов подождал немного, чтобы вода заполнила трубы поливной системы, затем выдернул вилку из прикрытой от дождя резиновым обрезком розетки. Приподнял шланг, подложил под него чурку, – теперь вода вся не сойдет.
– Готово, – сказал жене. – Будешь поливать, чурку убери.
– Ага, ага. Ну давай, с богом!
– И, это, если вдруг начнется что… снять-то сумеешь? А то волной захлестнет.
– Как-нибудь.
Георгий Михайлович помялся, махнул рукой:
