И он протянул дону Фадрике письмо, которое тот взял не без нерешительности. Но лицо великого магистра просветлело, едва он пробежал глазами первые строки.
Письмо гласило:
«Возлюбленный брат мой!
Поспеши, ибо мой двор уже полон рыцарей из разных стран. Севилья ликует, ожидая приезда отважного великого магистра ордена Святого Иакова. Все, кого ты возьмешь с собой, будут желанными гостями, но не обременяй себя в дороге большой свитой. Видеть тебя — будет мое блаженство, видеть как можно скорее — будет мое счастье».
В эту минуту Фернан и Аженор, которых несколько встревожило появление нового отряда, подъехавшего к палатке великого магистра, вошли в нее.
— Возьмите, — сказал дон Фадрике, протягивая Аженору письмо короля. — Прочтите и сами убедитесь, какой нам будет оказан прием.
— Не соизволит ли ваша светлость обратить слова привета к тем, кто привез письмо? — спросил Мотриль.
Дон Фадрике утвердительно кивнул и вышел; потом, когда он поблагодарил гонцов за их быстроту, ибо ему сказали, что они домчались из Севильи всего за пять дней, Мотриль тоже обратился к командиру отряда.
— Я забираю твоих солдат, чтобы увеличить почетный эскорт великого магистра, — объявил он. — А ты лети назад к королю дону Педро быстрее ласточки и передай ему, что принц на пути в Севилью.
И шепотом прибавил:
«Поезжай и скажи королю, что я не вернусь без той улики, добыть которую я ему обещал».
Арабский всадник молча склонил голову и, даже не освежив глотком воды ни себя, ни коня, стрелой поскакал в обратный путь.
Это распоряжение, сделанное шепотом, не ускользнуло от Фернана, который, хотя он и не знал, о чем шла речь, поскольку не смог слышать слов Мотриля, почел долгом предупредить своего господина, что этот поспешный отъезд только что прибывшего командира отряда — к тому же мавра, а не кастильца — кажется ему весьма подозрительным.
— Послушай, — сказал ему великий магистр, как только они остались наедине. — Опасность, если она и существует, не может угрожать ни мне, ни тебе, ни Аженору. Мы мужчины сильные и опасности не боимся. Но в замке Медина-Сидония заключено слабое и беззащитное существо, женщина, которая уже претерпела слишком много страданий ради меня и из-за меня. Ты должен покинуть меня, должен ехать к ней, тебе необходимо любыми способами — их выбор я оставляю за твоей смекалкой — проникнуть к ней и предупредить, чтобы она берегла себя. Все, что я не смогу доверить письму, передашь на словах.
