Конечно, Дэнни не успел всего этого подумать, но чувствовал он себя уже определенно лучше. Если пять минут назад он достиг счастья первого уровня, то сейчас перескочил прямо на третий. А учитывая, что перед этим на душе у него было гаже некуда, можно сказать, что переход произошел в темпе скоростного подъема, когда лифт за три секунды пролетает два десятка этажей, а желудок подскакивает в грудную клетку.
Дэнни: Тебе нравится работать у Ховарда?
Ховард — гений.
Сказала она… иронически?
При чем тут ирония? Ховард выше любой иронии.
Шутишь?
Нора: Насчет Ховарда? Нет, я серьезно.
Дэнни уставился на нее. Ты веришь в эту галиматью? В его бассейн воображения?
То есть он тебе все объяснил?
Достаточно, чтобы понять, что все это полная лажа. Вообще без телефонов! Бред.
Нора взглянула ему прямо в лицо — кажется, впервые. Ты всегда ему завидовал, да?
Дэнни онемело молчал.
Нора: Я тебя не виню. Просто спрашиваю.
Дэнни: Так. Стоп, стоп! Секундочку. Давай сначала… Говорить отчего-то стало трудно. Слушай, видела бы его подростком, ты б тогда…
Нора: Подростком? А тебе не кажется, что с тех пор многовато времени прошло?
Дэнни чуть не выругался. Но вместо этого медленно вдохнул, выдохнул и спросил: Так Ховард у вас тут вроде гуру?
Знаешь что? Пошел ты на хуй.
Вот и я хотел тебе сказать то же самое.
Так что ж ты стесняешься? Вперед, Дэнни, смелее.
Дэнни: Пожалуйста. Сама пошла на хуй.
Молодец.
Это у нас такой товарищеский матч?
Нора: Да нет. Мы же не товарищи.
Тогда чем мы тут с тобой занимаемся?
Нора встала. Так, выявляем кое-какие разногласия.
Дэнни: Между нами нет разногласий. Мы практически один и тот же человек.
Не пугай меня.
По-моему, я знаю тебя всю жизнь!
Нора: Да, понимаю, но это иллюзия. Обман чувств. Она повернулась, собираясь уходить.
Внутри у Дэнни что-то кольнуло, будто он проглотил скрепку. Ему не хотелось оставаться одному.
Дэнни: Это иллюзия… сказала она жеманно?
Нора: Сказала она прямо.
Даже так? Не угрожающе, часом?
Ты параноик. Равнодушно она это сказала.
Дэнни: Холодно?
Не холодно.
Но и не тепло?
Нора: Во всяком случае, благожелательно.
Правда?
Нора: Все, мне пора. И она ушла.
Через пять минут после Норы ушло и солнце. Оно опустилось за деревья, и в ту же секунду бассейн и все кругом погрузилось во мрак. Перемена была стремительной, как при солнечном затмении. Сменилось освещение, сменилось настроение. И не только из-за того, что все заволокла тень, голубой овал неба сделался вдруг маленьким и далеким, чернота бассейна сгустилась, смолкла мошкара, и солнечное тепло перестало прогревать затылок; но, казалось, сам воздух тут же пропитался мраком. Дэнни в одиночестве сидел на скамейке, подперев подбородок кулаками, и смотрел вдаль. Верхушка башни, торчащая над деревьями, еще подсвечивалась вечерними оранжевыми лучами. Лучше быть сейчас там, подумал Дэнни, смотреть на сумеречные тени с высоты — оттуда, где светло. Да вот, как раз в одном из окон… или нет? Дэнни выпрямился и потер глаза. Кажется, он снова видел ту же девушку. Да. Издали ее черты едва угадывались — но это была она, ее освещенное солнцем лицо, ее золотистые волосы. Постояв немного, девушка отошла от окна.
