Марта: Мне сорок пять. У меня уже сиськи обвисли. Господи, да я уже кошек себе завела! И потом, оказывается, в моем возрасте просто оплодотворение в пробирке не помогает, нужна еще донорская яйцеклетка — это значит, я никогда не смогу иметь детей, в смысле собственных детей. А для мужика, особенно молодого, знаешь что главное? Рассеять свое семя. И не надо со мной спорить, Дэнни, это доказанный биологический факт.
Дэнни: Но ты же не хочешь никаких детей! И я не хочу! По мне, если ты не можешь иметь детей, так ничего лучше и быть не может, потому что мне тоже не придется их иметь. Это же плюс огромный!
Марта: Это ты сейчас так говоришь.
Дэнни: А когда еще я могу это говорить? Мы же сейчас разговариваем.
Марта: Ай, да ты сам еще ребенок!
Дэнни замер. Эти слова он готов был слушать бесконечно. Он всегда ждал их и надеялся услышать — сказанные сейчас Мартой, они пронзили его насквозь. Он снова принялся расхаживать по мрамору, но тут нога его за что-то зацепилась, он потерял равновесие — что за… твою мать!.. нельзя же так забывать, где находишься… — и полетел прямо в зловонную пасть бассейна. Отчаянно извиваясь, он все же сумел изменить направление полета и приземлился на краю мраморной плиты, зато весь удар от падения пришелся на левое плечо. От боли у Дэнни на глазах выступили слезы.
Едва слышный голос Марты издали: Эй, что случилось?! Дэнни потянулся правой непарализованной рукой к трубке, которая отскочила метра на полтора в сторону. Голубое небо и темная зелень кипарисов странно качнулись у него перед глазами.
Марта: Дэнни, да что там такое? Ты меня слышишь? Голос у нее был, может, и не испуганный, но встревоженный, это точно. Если бы не плечо, Дэнни был бы сейчас счастлив.
Все в порядке, просипел он. Под мышками и в паху начало пощипывать от пота. Он кое-как сел.
Марта: Что, опять колено?
Все-таки он ей дорог! Дэнни убеждался в этом всякий раз, когда, казалось, все было кончено и он мысленно прощался с Мартой навсегда; а потом, едва надежда возвращалась, Марта опять давала ему пинка под зад. Но бывают моменты прозрения, когда пелена спадает с глаз и человек вдруг видит истину как она есть, — такой момент настал для Дэнни сейчас. Он видел себя рядом с Мартой. В душе его начал воцаряться мир. И именно сейчас в телефоне что-то закоротило, глаз зацепился за какой-то предмет, который Дэнни сначала не узнал, но потом узнал — а, черт! — спутниковая тарелка медленно погружалась в черную жижу бассейна.
