— Что?
— Клянусь Богом, немецкую подводную лодку, прямо здесь, у берегов Виргинских островов; она лежит на рифе, на глубине около двадцати четырех метров. На рубке значится номер — 180. Это подлодка седьмого типа.
Трэверс не на шутку разволновался.
— Я не стану спрашивать, не выпил ли ты лишнего. Но почему же никто до сих пор ее не обнаружил?
— Гарт, в здешних водах — тысячи судов, которые потерпели кораблекрушение, мы не догадываемся о существовании и половины из них. Лодка затонула в скверном, очень опасном месте. Никто не осмеливается туда заходить. Половина ее корпуса покоится на шельфе, защитой ей раньше служил коралловый выступ, если я не ошибаюсь. На поверхности скалы видны свежие следы повреждений. У нас только что был ураган.
— А в каком она состоянии?
— В корпусе — пробоина. Я пробрался в рулевое отделение, где нашел водонепроницаемый чемоданчик, изготовленный из алюминия.
— Со знаками различия ВМС Германии, выгравированными в правом верхнем углу?
— Совершенно верно!
— Обычное дело — огнеупорные, водонепроницаемые штуковины, ну и так далее в том же духе. Какой, ты сказал, у нее номер — 180? Подожди минутку, сейчас проверю. На одной из полок у меня стоит книга, в которой перечислены все подводные лодки, которые передавались в пользование ВМС Германии во время войны, а также их дальнейшая судьба.
— О'кей.
Бейкер терпеливо ждал, пока вернется Трэверс.
— Старик, возникла проблема. Ты уверен, что это подводная лодка седьмой модификации?
— Совершенно уверен.
— Дело в том, что лодка с номером 180 относилась к девятой модификации. В августе 1944 года она была направлена из Франции в Японию со специальным грузом. Затонула она в Бискайском заливе.
— Неужели? А что ты на это скажешь? В этом чемоданчике я обнаружил личный дневник капитана третьего ранга Пауля Фримеля. Последняя запись в нем датирована 28 мая 1945 года.
— Но ведь победа в войне в Европе была одержана 8 мая.
— Вот именно. Так что же получается? Немецкая подводная лодка под вымышленным номером затонула у берегов Виргинских островов через три недели после окончания этой кровопролитной войны.
— История, безусловно, принимает интересный оборот.
— Самое интересное еще впереди, старина. Помнишь все эти рассказы о том, что Мартину Борману удалось спастись бегством из Берлина?
— Конечно.
— Я не умею читать по-немецки, но, конечно, в состоянии разобрать его имя, которое черным по белому написано в этом дневнике. Есть там и еще одна маленькая сенсация. Речь идет о герцоге Виндзорском.
