И потому воитель света отдает должное грубой силе, противостоящей ему. Когда же ярость её обретает неистовство, он отступает с поля боя, выжидая, когда сам собой иссякнет этот безудержный порыв.
Воитель света умеет распознать противника, который сильнее его.
Он понимает, что если решит встретиться с ним лицом к лицу, будет немедленно уничтожен. Если поддастся на его уловки, попадет в ловушку. И потому, чтобы выйти из затруднительного положения, он использует иные методы, именуемые "дипломатией". Когда противник ведет себя как неразумное дитя, он поступает так же. Когда тот вызывает его на бой, воитель прикидывается непонимающим.
"Он струсил", - говорят друзья.
Но воителю нет дела до их мнений, ибо он знает: отвага и ярость птички не спасут её от когтей кошки.
В таких обстоятельствах воитель запасается терпением - враг скорей уйдет искать другую добычу, чем дождется открытой схватки с ним.
Воитель света не может быть безразличен к несправедливости.
Он знает: все на свете взаимосвязано и едино, и потому любое деяние отдельного человека влияет на всех людей, сколько бы и было их на Земле. И потому при виде чужого страдания он обнажает свой меч, чтобы все расставить по своим местам в должном порядке.
Но, сражаясь с угнетением, никогда не осуждает он угнетателя, ибо помнит: каждому предстоит самому дать ответ за свои дела перед Богом. Исполнив свое поручение, воитель воздерживается от каких бы то ни было замечаний.
Воитель света пришел в этот мир, чтобы помогать своим братьям, а не для того, чтобы осуждать ближнего.
Воитель света никогда не испытывает боязни.
Бегство может быть превосходным средством защиты, но нельзя использовать это средство, если ты обуян страхом. Оказавшись перед выбором, воитель предпочтет потерпеть поражение и потом исцелять полученные раны, чем пуститься в бегство и тем самым дать захватчику большее и незаслуженное им могущество.
В трудные и горестные минуты, в положении, не сулящем выигрыша, воитель ведет себя со смирением и отвагой, то есть героически.
Воитель света никогда не спешит.
Время работает на него, и он, зная это, учится обуздывать нетерпение и избегать необдуманных поступков.
Шаг его нетороплив и тверд. Ему ведомо, что настает миг, судьбоносный для истории человечества, и что прежде чем преобразить мир, должно измениться самому. Потому он повторяет слова Лансы дель Васто: "Чтобы утвердиться, революции требуется известный срок".
