— Классно!
Она метнула в Бардалфа беглый взгляд и сразу заметила, что он смотрит на нее с насмешкой. У нее будто что-то кольнуло в паху. Легкие спазмы на миг стянули мышцы и тут же отпустили их. Но это не причинило ей никакой боли. Наоборот: она испытала настоящее, хотя и мгновенное наслаждение. Закусив нижнюю губу, она с трудом стала вслушиваться в слова, которые произносил Бардалф, продолжая беседу с Энди:
— Да… Мне было двенадцать, когда я впервые появился в Монтрозе.
— Тебе понравилось здесь? — нетерпеливым тоном спросил Энди.
— Я возненавидел тетушку Берту, но городок мне понравился, — с полным откровением выдал Бардалф.
— Почему возненавидел? — хихикнул подросток.
— С сожалением должен констатировать, что Берта оказалась коровой, которая не соображала ни бельмеса. Она была строгой женщиной без всякого чувства юмора и считала, что детей не следует ни замечать, ни слышать. По ее убеждению, дети должны были выскакивать из чрева своих матерей уже подготовленными взрослыми людьми, имеющими научную степень по строжайшему соблюдению тишины и безропотному послушанию.
— Бардалф! Ты что себе позволяешь? — упрекнула его Дженнифер в то время, как ее сын улыбался и смотрел на него во все глаза.
— Я даже сейчас могу слышать ее голос, будто мы виделись с ней только вчера, — сквозь зубы процедил Бардалф. — Ее излюбленным словечком было «нельзя», язык у нее всегда источал змеиный яд, а когда она что-нибудь произносила, ее скулы двигались, как челюсти у акулы.
Энди рассмеялся, сраженный откровенностью рассказчика, и с удовольствием повторил его похвальные слова о Монтрозе.
— Да, город мне сразу понравился, — сказал Бардалф и на мгновение задумался; потом добавил: — И прилегающие к нему места тоже… Они такие свободные, распахнутые, первозданные! Великолепные пейзажи. Когда попадаешь в эти места из того тесного мира, в котором привык обитать каждый день, сразу будто оказываешься в каком-то ином, огромном и неведомом пространстве, и жизнь моментально приобретает другие измерения, другой размах. Как вы считаете? — спросил он, обращаясь одновременно к Энди и его матери.
Дженнифер поразило отношение Бардалфа к местам, где она родилась и выросла. Так вот почему он пропадал по несколько дней в горах. Для него это были не просто побеги из «запретной зоны» особняка. Он замечал на высокогорном плато Анкомпагре не только красоту природы. Эти места будили в его душе что-то особенное, высокое, вечное. Так же было и с ней.
