— Это он попросил вас позвонить мне? — с раздражением спросила Джина.
— Нет, дорогая, он не просил. Мне жаль, что приходится сообщать вам об этом, но сегодня днем ваш отец умер.
У Джины застыла кровь в жилах. Она оцепенела и не могла дышать, словно из комнаты разом откачали весь воздух.
— Умер? — прошептала она, сдерживая рыдание и без сил опускаясь на корточки. — Но… как?
— Он болел около месяца или чуть больше, — тихо сказала Мэри, потом замолчала, видимо пытаясь справиться со своими эмоциями. — Рак. Когда врачи определили опухоль мозга, болезнь уже завладела всем его телом. Уже ничего нельзя было сделать. Совсем ничего.
От внезапно навалившейся слабости Джина села на пол, прижимая трубку к уху.
— Но ведь был же какой-то выход! Облучение! Гемотерапия! Ну хоть что-то!
— Нет, дорогая, мне очень жаль. Болезнь была крайне запущена для существующих видов лечения. Все, что врачи могли сделать для него, только выписать морфий, чтобы облегчить его страдания.
Джина пыталась справиться с шоком, с пониманием того, что отца больше нет.
— Что мне нужно сделать? — тихо спросила она.
— Ничего. Все распоряжения он сделал сам. Он оставил свои инструкции и юристу и похоронному бюро. Мистер Эндрюс, директор похоронного бюро, должен скоро связаться с вами. Но я подумала, что должна позвонить вам сама, предупредить вас. Теперь мне нужно идти. Если вам что-то понадобится, позвоните мне. Я живу в доме вашего отца, во всяком случае, пока живу.
— Да-да, спасибо, мисс Кольер.
Джина положила трубку и спрятала голову в коленях. Он умер, подумала она, с трудом принимая действительность. Мой отец умер.
— Джина?
Она подняла голову и увидела стоявшего рядом Кейза. На его лице отражалось беспокойство. Он присел на корточки и положил ей руку на плечо.
— С тобой все в порядке?
Спазм перехватил ей горло, и из глаз хлынули слезы. Она покачала головой, не в состоянии говорить, потом, подавив рыдания, произнесла:
— Он умер, Кейз. Мой отец умер.
Джина не знала, как бы она вынесла все эти траурные мероприятия, если бы рядом не было Кейза. Он все время находился рядом, действовал как буфер между Джиной и теми, кто приходил выразить свои соболезнования. Поддерживал ее физически, когда гроб с телом отца опускали в могилу. За все это время он ни разу не напомнил Джине о ее отказе перезвонить отцу, о том, как она разорвала все отношения с ним. Да ему и не надо было делать это. Джина помнила об этом каждую минуту с момента получения известия о его смерти.
