— Не хочешь, не надо, — слегка обиделся демон и протянул жабу бывшему ученику. — Давай тогда ты.
— Давай, — спокойно согласился Эдуард.
— Ква-а-а! — протестующе завопила амфибия.
Но принц Ольдонский стиснул брыкающееся животное в кулаке и механически, без эмоций чмокнул в пучеглазую морду.
Если честно, никто из всей компании, даже Энка, не верил в результат. Но он не заставил себя ждать. Эдуард едва успел опустить стремительно увеличивающееся в размерах существо на землю, иначе уронил бы. Зрелище было из разряда «нервных просим удалиться». Жабье тело извивалось и корежилось, кожа растягивалась, трескалась и сползала ошметками, конечности втягивались, а что творилось с мордой, и вовсе не поддается описанию. Однажды они уже видели нечто подобное — в далеком собственном времени, в Арвейских горах. Но тогда прекрасная дева оборачивалась гадким чудовищем из числа дурных мертвецов. Теперь наблюдался обратный процесс. Потрясенным взорам друзей предстало одно из самых прелестных созданий, когда-либо посетивших этот мир.
Первой в ситуации сориентировалась Меридит.
— Чего уставились! Ну-ка быстро отвернитесь! — рявкнула она тоном бывалого десятника. И заклеймила сурово и несправедливо: — Развратники!
Хельги счел нужным оскорбиться:
— Чего ты обзываешься? Она только что жабой была! Мы просто не успели среагировать.
— Знаю я вас! — фыркнула диса, спешно прикрывая недавнюю жабу первыми попавшимися под руку тряпками. Потому что из одежды на новообращенной деве имелся один-единственный обрывок старой жабьей кожи, прилипший под правой ключицей.
«Средневековье кишит голыми дамами», — сделал для себя приятный вывод Эдуард.
— Да-а! — восхитилась сильфида. Она, пользуясь своим женским положением, отворачиваться не стала. — Вот это настоящая красавица, не придерешься! — И подтолкнула Ильзу в бок: — Опять Хельги ревновать станешь?
Та задрала нос:
— Ну вот еще! Стану я его к старухе ревновать!
— Почему — к старухе? — опешила Энка.
— А как же? — ответила девушка. — Она тысячу лет назад родилась! Конечно, старуха!
Звали несчастную «старуху» Марта, дочь герцога Рю Велота. А история ее была проста, незатейлива и для Средних веков совершенно обыденна. Просто бедняжка имела несчастье превзойти красотой саму королеву Мэб. Та не стерпела подобной дерзости и пустила в ход соответствующее проклятие, такое древнее, что имя его автора было утрачено для науки уже в те времена, зато принцип действия известен даже школяру. Жертва превращается в жабу, лягушку или иную гадину и влачит жалкое существование до тех пор, покуда не будет поцелована (именно так гласили древние манускрипты — «будет поцелована») особой противоположного пола, причем непременно королевской крови.
