Отсюда, из тезиса Маркса о том, что разделение труда и частная собственность есть одно, и то же, вытекало его убеждение, что коммунизм несовместим с разделением труда, с тем, что один вынужден делать одно, а другой – другое. Пока «разделение деятельности совершается не добровольно, а стихийно, – собственная деятельность человека становится для него чуждой, противостоящей ему силой, которая угнетает его, вместо того чтобы он господствовал над ней. Дело в том, что как только появляется разделение труда, каждый приобретает свой определенный, исключительный круг деятельности, который ему навязывается и из которого он не может выйти». Только когда будет уничтожено подчинение людей насильственному разделению труда, будет устранен и сам труд – как «сила, которая стоит над индивидами».
Дело, таким образом, в том, чтобы действительно освободить труд, превратить его в подлинно человеческую деятельность. А это может произойти только в коммунистическом обществе, «где никто не ограничен исключительным кругом деятельности, а каждый может совершенствоваться в любой отрасли, общество регулирует все производство и именно поэтому создает для меня возможность делать сегодня одно, а завтра – другое». Преодолеть труд в коммунизме – это означает сделать перемену занятий основным принципом общественной организации производства, а «частичного рабочего, простого носителя известной частичной общественной функции, заменить всесторонне развитым индивидуумом, для которого различные общественные функции суть сменяющие друг друга способы жизнедеятельности».
Маркс и Энгельс связывали само понятие «коммунистический способ производства» с освобождением рабочих от навязанной деятельности. Способ производства – это прежде всего способ, распределения нужных обществу работ. Уничтожить старый капиталистический способ производства, следовательно, уничтожить старое разделение труда. На его место должна вступить такая организация производства, где с одной стороны, никто не мог бы свалить на других свою долю участия в производительном труде, и где, с другой стороны, производительный труд, вместо того, чтобы быть средством порабощения людей, стал бы средством их освобождения, предоставляя каждому возможность развивать во всех направлениях и действенно проявлять все свои способности, как физические, так и духовные. Только в последнем случае производительный труд из тяжелого бремени превратится в наслаждение.
