– А сколько идеальных виртуальных шлюх и донжуанов у вас на планете?
– Немного, несколько мужчин и несколько женщин.
– Только подумай, вся планета трахает пару женщин. Да, с воображением у вас не густо. А я как раз не люблю супер-пупер, я хочу именно тебя!
– Что, что?
– Я хочу быть с тобой!
– Я должна вылить тебе в лицо стакан воды, чтобы показать свое негодование?
– Не надо брызгаться! Я не люблю водных процедур. И вообще, я никак не могу понять: почему ты так взвилась в протесте? Если то, что ты проповедуешь, правда, то непонятно, почему ты так дорожишь своей нравственностью или девственностью? Ты в теле никому не известной девушки. Почему бы тебе не расслабиться с нормальным парнем, не уродом. Тем более, у вас на планете в моральном плане с этим не строго.
– В моральном плане у меня нет никаких особых ограничений. Для тебя, конкретного парня с добродушной улыбкой и не потухшим взглядом, я могла бы быть доступнейшей из женщин.
– Но так в чем же дело? Я сгораю от страсти.
– Дело в том, что на Земле существует такой человек, по фамилии Флеров. Я доподлинно знаю, что ему наша связь будет крайне неприятна.
– Приятно, неприятно… он не узнает ничего, то есть будет пребывать в блаженном неведении. И для него этого как бы и вообще не было. Не надо все усложнять.
– Ты придумал всё очень здорово, только есть один нюанс.
– Какой?
– Я ему сама всё расскажу.
– В смысле?
– Я подробно расскажу Сергею, твоему лучшему другу, о том, какой ты нахал, и о том, что ты мне предлагал и на что уговаривал.
– Что тебе это даст?
– Я здесь работаю, и он мой подопечный. Если вероятность того, что он обо всем узнает, представляет даже один шанс из ста, я на это не пойду. Мне не нужны неприятности в виде ревности и, соответственно, побитых физиономий.
– Вот это патриотизм на работе! У вас на планете несомненно есть Коммунистическая партия и партийная дисциплина. А ты конечно же ее активистка.
– Ты уличаешь меня в фанатизме?
– Да!
Она засмеялась, встала из-за стола, подошла к Олегу, наклонилась и нежно сказала:
– Милый мой, ты, конечно, симпатичный, но и только. Твоей красоты недостаточно, чтобы я, умирая от желания, кинулась в пучину безумия, – сказала она и поцеловала его в щеку.
Вулеев покраснел.
– Ну ладно, не горячись. Я буду вести себя прилично, а ты будешь молчать, ладно? – предложил он.
– Не знаю. Мне нужно домой. В восемь за мной заедет Флеров, и мы с ним поедем на дачу.
– С тобой на дачу? Друга на бабу променял!
