– Там точно есть кусты смородины и яблони. И еще, наверное, сливы. Мы забыли спросить. Ничего, увидим через несколько месяцев. Для меня все деревья выглядят одинаково, надо будет научиться их как-то отличать. Представляешь, может быть, когда-нибудь мы станем настоящими садоводами! Думаю, я подарю Фредрику на день рождения лопату. И садовые перчатки.
Милла болтала не умолкая. Переезд явно занимал все ее мысли. Похоже, она совершенно не жалела о жизни в городе.
– Мы же уже несколько лет ничего такого не делали. Я имею в виду ничего из того, что принято считать плюсами городской жизни. Кинотеатры, музеи, театры, рестораны… Вот ты, например, когда последний раз была в кино? – спросила Милла Аннику.
– Ну-у… Это было в… Если честно, не помню.
– Вот видишь! И все время так. Читаешь о чем-нибудь в афише или журнале и едва ли не веришь, что сама побывала в том новом, шикарном ливанском ресторане в самом центре и курила кальян. Или что сходила на выставку студенческих работ в галерее "Лильевальк", и это было потрясающе. А на самом деле все время сидишь дома. Или стоишь где-нибудь на детской площадке и мучаешься, пока твои дети носятся вокруг, и дай бог, чтобы они не напоролись на битое стекло. Разве не так?
– По-моему, ты все же преувеличиваешь.
– Да ладно! И когда ты в прошлый раз ходила в ресторан?
– Вообще-то на прошлой неделе. – Анника бросила на Миллу победный взгляд и умолкла.
– Ну хорошо. Но один поход в ресторан едва ли превращает тебя в завсегдатая злачных мест.
– А я к этому и не стремлюсь. Я просто хочу жить в городе. Точно так же, как и ты хотела этого всего несколько месяцев назад. До того как обзавелась сараем и сливовыми деревьями.
– Если они, конечно, сливовые, – рассмеялась Милла. – Извини, что я пристала к тебе с этими разговорами. Наверное, я таким образом пытаюсь вжиться в новую роль. Еще до того как мы переехали, я однажды увидела сон, в котором мы всей семьей стояли посреди поля. Осень, кругом туман, холодно и под ногами глина. На нас одежда начала XX века, будто из экранизации романа Муберга об эмигрантах. Правда, у Антона был плеер и в ушах наушники, и он отказывался говорить с нами. И вот, когда мы собирались уйти оттуда с нашими пожитками, мой сапог застрял в глине, и мне пришлось идти босиком.
– Вы смогли оттуда уйти?
