На кладбище могильщики еще только рыли могилу, пришлось ждать. Это были уже четвертые похороны сегодня. Потом тетя Даша и Костя простились с Федосьей, и гроб опустили в могилу. Никто ничего не говорил.
У Кости было нехорошо на душе. Все-таки он зря бранился с Федосьей. Еще нынче она звала его завтракать, а он не пошел. Если бы он послушался, может быть, ее и не убили бы.
С кладбища тетя Даша ушла в детский сад, которым заведовала, а Косте велела возвратиться домой. Но Костю мучила мысль о Федосье и не хотелось оставаться одному дома. Он отправился к Семе Шевелевичу.
Сема рыл щель во дворе. Выслушав предложение товарища пойти к Славе Шумилину, он снова взялся за лопату:
— Ладно, приду.
Славу Костя нашел осматривающим отцовскую лодку. Оказывается, он задумал смастерить мачту из запасного весла и парус из старой холстинковой шторы, которую разыскал в кладовой. Пользуясь общей сумятицей, отсутствием отца, он растянул ее на земле, прикидывая, выйдет из нее парус или нет.
Костя не стал критиковать затею товарища, как, вероятно, сделал бы в другое время, а тотчас потребовал ножницы, суровые нитки и толстую иглу и, вооружась ножницами, безжалостно принялся резать и кроить бедную холстинку.
Пока мальчики возились с парусом, явился Сема Шевелевич. Теперь Костя мог изложить свой план. Он заключался в том, чтобы установить наблюдательный пост на голубятне во дворе Познахирко или на крыше Славиного дома, откуда далеко видно море. Раз фашисты позволяют себе такие подлости, нужно быть начеку. В случае, если замечено будет что-нибудь подозрительное, немедля семафорить фонарем с цветными стеклами, которого у Кости еще нет, но который необходимо раздобыть.
План обсудили и приняли. Слава вызвался достать морской бинокль отца.
— А фонарь где взять? — спросил Сема.
Долго думали над этим и, ничего не придумав, решили подавать сигнал тревоги свистком футбольного судьи, который имелся у Семы. Один продолжительный свисток — замечено неизвестное судно, два коротких — самолет, три коротких — пожар. При трех коротких будить всех в доме.
Бросили жребий на спичках: кому какую стоять вахту. Косте выпало с полуночи до трех, Славе — с трех до шести, а первым — Семе Шевелевичу. Сема ушел домой, с тем чтобы вернуться, когда стемнеет. Костя и Слава остались вдвоем.
У них было еще много работы: смастерить шкоты из бельевой веревки, приладить парус к мачте, проверить подъем и спуск паруса. Но они продолжали сидеть возле лодки и молча смотрели на море, которое казалось теперь другим, неведомым и опасным. Все вокруг, казалось, таило опасность. Война упала на них, как ястреб с неба. Разве могли они в это поверить еще вчера, даже утром сегодня, когда весело прыгали в пене прибоя!
