Сморгнув слезы, я опустила дрожащие руки.
— Я хотел сказать, что ты дразнишь животных и лазишь через заборы.
Освальд внимательно посмотрел на меня, а я отвернулась, чтобы он не заметил темных кругов под моими глазами. Я стеснялась своего ужасного вида и была уверена: он стоит и удивляется — с чего это вдруг его потянуло ко мне? Скрестив руки, я прикрыла грудь.
— Хочешь овсянки? — наконец заговорил он. — У тебя голодный вид. Еда помогает мыслить.
— Мне не нужна твоя жалость.
— А я и не собирался тебя жалеть. Просто предложил тебе овсянки. Заходи. — Его глубокий низкий голос выводил слова мягко и нежно и потому все, что слетало с его губ, звучало крайне соблазнительно.
Я продолжала стоять на том же месте.
— Эдна сказала, что ты живешь в хижине.
— По мнению бабушки, это и есть хижина.
Я нерешительно продвинулась вперед на несколько шагов. За дверью располагалась просторная комната, обставленная совершенно не гармоничной мебелью. На одной из стен висели плакаты, демонстрирующие анатомию домашних животных. Металлический письменный стол оливкового цвета был завален учебниками. Освальд указал на него и пояснил:
— Это мой командный пост.
— Чем командуешь? — поинтересовалась я.
— Сейчас я помогаю Гэбриелу отслеживать членов КАКА. Меня ведь посадили под домашний арест.
— Ты поэтому не пришел сегодня на барбекю?
Освальд пожал плечами:
— Я и так ем много овощей.
— А при чем тут овощи?
— Ни при чем. Просто я и так ем их в избытке. У тебя с этим какие-то трудности?
— У меня сейчас много трудностей, Освальд, но твои отношения с овощами к их числу не относятся. — Почему-то это фраза прозвучала не так ядовито, как я предполагала.
— Так будешь овсянку или нет? — спросил Освальд.
Он направился на совмещенную с комнатой кухню. Похоже, члены этой семьи — кулинарные фетишисты, потому что все тамошнее оборудование состояло из новых дорогих моделей, стилизованных под старую кухонную утварь. Стойка для посуды, помещавшаяся рядом с мойкой, иллюстрировала одиночество — одна-единственная тарелка, бокал для вина и кружка.
Освальд наполнил кастрюлю водой и насыпал в нее немного соли. Судя по всему, он не был знаком с известным высказыванием: если наблюдать за кастрюлей с водой, она никогда не закипит. Возможно, вампиры его не используют. Может быть, у них это звучит так: «Если наблюдать за кровеносным сосудом, то он не прорвется». Пока Освальд смотрел на кастрюлю, я могла спокойно глядеть на него и вспоминать тот головокружительный момент в отеле «Крофт».
