— Девушка, имеющая хоть каплю здравого смысла, никогда не пойдет в номер к мужчине, с которым она только что познакомилась, — прокомментировала Эдна.
Дела обстояли не лучшим образом и без этой кровососущей старухи, которая постоянно злословила на тему моего здравого смысла.
— Я не усмотрела ничего зазорного в беседе на литературные темы.
К тому же он был просто потрясный.
— О, я уверена, это как раз то, к чему вы стремились, — насмешливо фыркнула Эдна.
— Именно, — с вызовом согласилась я. — В гостинице Освальд постоянно расспрашивал меня о Беккетт-Уизерспуне. Я поняла, что на самом деле Освальд хотел поговорить именно о нем, и решила уйти. — Вот я и добралась до самой мудреной части истории о благородной писательнице. — Я споткнулась о журнальный столик, и Освальд попытался удержать меня. Но мы упали и поранили губы.
Эдна вздохнула так, будто я понарассказала бог знает что.
— Вы не прервали контакта, даже когда обнаружили рану? — уточнил Сэм.
— Конечно, прервала.
Естественно, в конце концов я прервала этот контакт. Не стану же я рассказывать об урагане эмоций, обрушившихся на меня в момент поцелуя с Освальдом, тем более что я сама тогда ничего не понимала!
— В номер ворвался Себастьян, и я ушла.
— Вы ведь знаете, что биологические жидкости служат переносчиками многих заболеваний, верно? — проговорил Сэм, теребя шариковую ручку.
— Конечно, я знаю, что через них передаются некоторые обычные болезни, — раздраженно проговорила я. — Когда Себастьян похитил меня, он заявил, что я заразилась вампиризмом.
Последнее слово подействовало на них возбуждающе.
— Это просто смешно, — сказал Сэм. — Однако я прекрасно понимаю, насколько тягостной была для вас эта история.
— Ужасно тягостной, — согласилась я. — Невероятно тягостной. Чрезвычайно тягостной. Невообразимо тягостной.
— Спасибо, Милагро, — поблагодарил Сэм и, желая успокоить меня, положил руку на мое перенесшее столько тягостей плечо. — То, что вы рассказали, в основном подтверждает версию Освальда.
— Это хорошо, потому что именно так все и было.
— Могу я поговорить с Милагро наедине? — спросил Сэм, взглянув на Эдну и Гэбриела. Оба встали и покинули комнату.
Когда дверь за ними закрылась, Сэм приблизился ко мне и сказал:
— Я очень надеюсь, что наши вопросы не показались вам слишком суровыми.
— Испанская инквизиция всегда является неожиданно, — пробормотала я, стараясь скрыть тот факт, что вдруг смутилась и почувствовала себя полной дурой.
