Весь ряд сбился в кучу, солдаты попадали друг на друга, а мы прошли мимо барахтающихся солдат. Вверх по лестнице мы лезли молча.
В центральном тоннеле царила суматоха: солдаты вереницей тащили в челнок здоровенные ящики, возвращаясь обратно налегке. Шон протолкнулся между ящиками, а мы пристроились за ним и поплыли в общем потоке. Через шлюзовой люк мы миновали грузовой отсек челнока и оказались в пассажирском, тоже заставленном ящиками. Шесть мест занимали девушки-азиатки, а напротив нас расположились три солдата.
Челнок оказался большим и с иллюминаторами. Сиденья в левом ряду были сложены, и на их месте закреплены ящики, а в правый иллюминатор тускло светили звёзды. Свет в салоне был приглушён.
— Сменный персонал, — Неопределённо кивнул Шон то ли на девушек, то ли на солдат.
— Персонал чего? — Спросил я.
— Станции «Альфа». Ты такого чуда ещё не видел.
— А почему она так далеко, что нам пришлось делать гиперпространственный прыжок?
— Габариты не позволяют ей долго находиться в планетной системе: метеорит может словить. Поэтому она всё время движется в относительно безопасной части пространства.
— А движется она, конечно же, чтобы не засекли, — Пробормотал я.
Шон сделал вид, что не услышал меня. Солдаты крепили последний ящик. Спустя некоторое время возня стихла, и началась процедура шлюзования.
Челнок плавно отделился от корабля и развернулся. В иллюминатор мы увидели тёмную махину звездолёта, подсвеченную лишь габаритными огнями. Посадочный прожектор челнока сверкнул на полированных деталях арматуры, осветив на мгновенье вращающееся колесо с отсеками для экипажа. Челнок включил маршевые двигатели и, быстро набрав скорость, устремился к цели. Бесформенное тёмное пятно где-то впереди нас начало приближаться.
При подлёте мы сбавили скорость, а тёмное нечто включило габаритные огни. Посадочный прожектор челнока не мог осветить всё сооружение, но и без того привыкшие к темноте глаза смогли различить детали этой гигантской станции.
Шесть огромных, несколько километров в диаметре, колец вращались в разные стороны относительно центральной бочкообразной фермы. Я даже открыл рот от удивления.
— Вот это да, — Пробормотал я, ибо станция действительно была способна поразить воображение любого, кто видел её впервые. — Кто-то явно решил воздвигнуть себе рукотворный памятник.
— Скорее ковчег, — Задумчиво сказал Мати.
— Ковчег? — Переспросил я.
— Ну да, ведь в случае опасности планетарного масштаба такая станция — единственный шанс спасти как можно больше самого ценного, что есть на планете — людей.
