— Блокируются через 30 секунд. Открываются только снаружи и только спец ключом.
— В крайнем случае, будем знать, как покончить с собой.
— Оптимистично, ничего не скажешь, — Язвительно заметил Мати.
Я вернулся в душевую и вытащил из кармана старых брюк пистолет-зажигалку, после чего отправил всю свою прежнюю одежду в корзину для грязного белья. Проверив, что зажигалка работает, я сунул её в карман брюк. На пороге душевой появился Мати.
— Думаешь, через душ можно попасть в соседний отсек? — Спросил он.
— Нет. Вернулся за своей зажигалкой. Вдруг пригодится. Подарок аборигенов, всё-таки.
— А я свою и не выбрасывал, — Мати пожал плечами. — Только тяжёлая она, карман оттягивает.
— Да не такая уж и тяжёлая, — Я похлопал себя по карману.
Мы вернулись на диван и разлеглись на его половинках. Мати предложил поиграть в слова, но это быстро нам наскучило. Время шло. Какое-то гнетущее чувство примешивалось к моим ощущениям реальности. Я списал это на адаптацию к полёту. В какой-то момент я даже задремал и увидел кошмар про вселенную, сворачивающуюся в точку.
Разбудила меня та же девушка, что ранее принесла одежду. На сей раз у неё в руках был поднос с едой: две чашки горячего бульона, тарелки с булками и овощным салатом. Она поставила поднос на стол и спешно удалилась.
— На такой диете не поправишься, — Мати скорчил кислую мину.
— Тебе бы всё жрать!
— Я голоден, две недели сидел на хлебе и воде. А ты же не хочешь, чтобы я умер с голоду?
Мати отгрёб себе половину моего салата и забрал все булки.
— Мы же друзья, а с другом надо делиться, — Пояснил он с набитым ртом.
С неохотой я дохлебал постный бульон, откинулся на подушку и попытался снова задремать. Гнетущее чувство, будто я что-то упустил в своих соображениях, снова вернулось ко мне, но я отогнал его и опять задремал.
Так прошло четыре дня, если судить по ощущениям Мати, а по мне, так прошла целая неделя. Шон не появлялся, и мы оккупировали его гигантскую кровать. Я даже успел привыкнуть к тому, что Мати где-то рядом в постели, на расстоянии вытянутой руки, а он иногда приваливался на мою руку во сне. Тогда я не решался разбудить его, лежал и смотрел, как он спит.
Девушка регулярно приносила нам скудную еду. На все попытки заговорить с ней она пулей вылетала из каюты. Солдаты тоже молчали, только теперь они реагировали гораздо быстрее: стоило дверям открыться с нашей стороны, как коридор начинал заполняться солдатами, и, спустя минуту, десятки пар немигающих глаз уже тупо смотрели тебе в лицо.
