- Кто это - мы?
Бригадный насторожился.
- Да как вам сказать... - Долинин замялся. - Партийный актив района, вот кто.
- Посмотрел бы, охотно бы посмотрел ваш план. Но, прости, уезжаю. Член Военного совета улыбнулся, причем, по мнению Долинина, совершенно неуместно улыбнулся, и затем добавил: - Пройди, пожалуйста, к начальнику штаба, вот в тот подъезд, на второй этаж. Он разберется.
Дорогу к начальнику штаба Долинин знал и без этих указаний: бывал там не раз. Он застал генерала за чаепитием.
- Садись, садись! - Начальник штаба вытащил из-под стола второй табурет. - Хлебнем по стаканчику. Цвет, взгляни, какой! - Он поднял стакан и показал его Долинину на свет. - Портвейн!
- С чем пожаловал?
- Насчет Славска. Планчик хочу показать.
Долинин нарочно сказал "планчик", а не "план": пусть начальник штаба армии сам, без всяких вступительных пояснений, разберется в глубине и обоснованности этого коллективного творчества, пусть, слыша о малом, он увидит весомое.
- И ты с планчиком! - воскликнул досадливо генерал-лейтенант. - У нас без тебя тут прожектеров уймища ходит. Вот, брат, надумал! Начало разговора и тон генерала Долинину не понравились, но подумав: "Пусть прежде посмотрит, а потом уж и порассуждает", он достал из полевой сумки свои записки, развернул исчерченную им, Терентьевым и Пресняковым карту, разложил ее на столе.
Генерал вынул очки из замшевого футлярчика, аккуратно завил железные дужки за уши и, то и дело сверяясь с картой, принялся читать объяснительную записку.
Когда его карандаш упирался в какую-нибудь лесную опушку или овраг, а губы делали странные жевательные движения, Долинин принимал это за знаки сомнения и спешил пояснять. "Наш народ места знает; что еще надо партизаны уточнят", - говорил он, или: "Можно на местность выехать, посмотреть..."
- Чудак ты, товарищ секретарь, ей-богу чудак! - С этими словами генерал закончил изучение плана и снял очки. - Ну как, скажи, пожалуйста, можно лезть в тыл противнику, не обеспечив флангов?
- Да мы только в общих чертах... - попытался возразить Долинин.
- Будь ты командиром, - перебил его генерал нетерпеливо и снова налил в стакан из пузатого белого чайника, - будь ты командиром, - повторил он, мы бы тебя за такой безграмотный планец в рядовые разжаловали. Если всерьез воевать хочешь, учись!
Долинин уехал обозленный. "Уставы уставами, - говорил он сам себе по дороге, - а жизнь жизнью. А то: прожект!"
Он был расстроен, обескуражен и почти не обратил внимания на то, что "эмка" снова закапризничала и встала посреди дороги. Ползунков опять продувал какие-то трубки, отплевывался от бензина, попадавшего в рот, "искал искру", разжигал свои неизменные тряпки.
