— Конечно не можешь, — быстро сказала подруга. — Итак, когда ты скажешь об этом Расселлу?
На самом деле вопрос был не в том, когда сказать, а в том, как сказать, и они обе знали об этом. Представить себе, что Расселл покорно примет ее решение, так же невозможно, как попытаться рассказать ему о том, что влюбилась в Джордана. Уиллоу была в отчаянии…
Она хорошо знала квартиру Расселла. Это была та же самая квартира, в которой он жил до женитьбы. И то, что Расселл выбрал именно ее для их встречи, усиливало волнение женщины.
Сегодня утром она первым делом позвонила ему в офис, и Расселл предложил встретиться вечером в ресторане, чтобы все обсудить за ужином. Но когда она отвергла эту идею, потому что была уверена, что им обоим будет не до еды, когда она скажет то, что собиралась, он предложил встретиться у него дома. Ей это понравилось еще меньше, но больше выбирать было не из чего.
Ей никогда не нравилась эта квартира. Она находила ее ультрамодную обстановку, авангардные картины и скульптуры совершенно неподходящими для дома, построенного во времена царствования королевы Виктории. Последний раз, когда она была здесь, Расселл не слишком старался, чтобы квартира стала ей дорога.
Когда она позвонила, Расселл, элегантный и привлекательный, открыл ей дверь. Он был одет в простые джинсы и свитер особого синего цвета, который оттенял его голубые глаза.
На лице его было выражение мальчишеского предвкушения.
— Ты понимаешь, что в первый раз сама пришла ко мне после очень долгого перерыва?
Он широко распахнул перед ней дверь, наклонился, чтобы чмокнуть ее в щеку, когда она проходила мимо.
Уиллоу отстранилась от этого фамильярного жеста, ее пальцы крепче вцепились в сумочку. Ее красное платье ярким пятном выделялось на фоне кремово-коричневой комнаты.
— Налить тебе выпить? — легко спросил он.
— Расселл, почему ты сообщил своей семье, что у нас на следующей неделе свадьба? — сразу спросила она, так как у нее не было времени на светские жесты.
— Всей семье, Уиллоу? — зловеще переспросил он. — Или только Джордану?
При упоминании этого имени она замерла.
— Что ты имеешь в виду?
— Прощу прощения, — неискренне протянул он. — Я думал, что это Джордан довел до твоего сведения мое объявление.
— Дани звонила утром твоим родителям, вот тогда Симона мне об этом и сказала.
Это была правда, она только умолчала, что Джордан первым ей это рассказал!
— Я говорил тебе, что теперь даже ты для нее хороша, — с издевкой сказал Расселл, наливая себе виски.
