Уиллоу не смогла удержаться от того, чтобы собственническим жестом не положить руки на худенькие плечи Дани, которая выглядела такой маленькой и уязвимой в своем красном купальнике.
— Я сказала: если она захочет пойти, с ней пойду я. Или Барбара, — решительно проговорила она.
Карие глаза метнули молнии, но никто так и не узнал, что собирался сказать Джордан, потому что Барбара предложила Дани поплавать. С криком восторга девочка убежала, уверенная в том, что взрослые сами решат, кому из них вести ее в замок. Барбаре даже пришлось бежать за ней, чтобы успеть, пока та не нырнула в холодную воду.
Тепло любви засветилось в глазах Уиллоу, но когда она повернулась к Джордану, ее взгляд был холодным.
— Очень мило с твоей стороны уйти с работы, чтобы провести утро с Дани.
В голосе звучала неприязнь, и по вспышке гнева в бархатных глазах она поняла, что Джордан услышал ее и ему это не понравилось! Он засунул руки в карманы брюк и, казалось, кипел от гнева.
— Как магазин? — неожиданно спросил он.
— Хорошо, — ответила она кратко, щурясь, как и он, от солнца и наблюдая за Дани, которая плескалась на мелководье.
— Некоторые мои друзья говорили, что делали там покупки, — сказал Джордан.
В изумлении Уиллоу неожиданно повернулась к нему: он впервые с интересом заговорил о ее работе.
— Они, наверное, сгорают от любопытства, чтобы поскорее увидеть, чем же занялась жена Расселла Стюарта, чтобы развлечься после развода, — усмехнулась она. — Будем надеяться, что они часто будут заходить в магазин.
Он нахмурился от ее подтрунивания над собой.
— Ты ошибаешься относительно их мотивов. Твои модели считаются самыми свежими и необыкновенно женственными.
— Да, — сказала она без нотки тщеславия. Каждая из ее моделей, особенно вечерние платья, подчеркивали мягкую, женственную сторону ее обладательницы, чего недоставало моде последних лет. — Но я встретила несколько друзей Симоны, и они интересовались не только одеждой!
— Ты просто вбила себе в голову, что друзья Симоны тебя не любят, — сказал он с плохо скрываемым нетерпением.
— Презирают, — жестко поправила она. — Дочь одного из собственных служащих Расселла посмела выйти замуж за Стюарта! — Она насмешливо покачала головой. — Они ожидали увидеть деревенскую девчонку, и я их не разочаровала!
Слова о «деревенской девчонке» были неправдой: она всегда жила в центре Лондона. Но в семнадцать лет, будучи школьницей, да еще беременной, она почувствовала себя очень неловко, когда Расселл привел ее в дом своих родителей и представил друзьям, которые должны были стать и ее друзьями тоже, поскольку она была его женой.
