Сэм ничего не замечал: ни криков, ни недовольства взрослых, – он был слишком увлечен своим паровозиком.
Калеб покачал головой.
– И эти битвы тянутся месяцами. Откровенно говоря, я уже начинаю терять терпение.
– Сэму это не на пользу, – сказала Элен сочувственно. Калеб вздохнул.
– Я все время старался держать его в стороне. Дети очень восприимчивы. Но когда Энид неожиданно решила посетить нас в эти выходные, я почти вышел из себя.
Теперь понятно, почему в прошлую пятницу Калебу так не хотелось уходить от них, подумала Элен. Уж куда лучше играть в шахматы, чем выслушивать разглагольствования Энид Картер!
– Мне очень жаль, что вам ни за что ни про что досталось. – Калеб встревожено посмотрел на нее.
– Вашей вины в том нет. – Элен пожала плечами. Вспомнив слова Энид, она зарделась.
А если бы Элен и в самом деле была подружкой Калеба?
– Самое грустное, – продолжил Калеб, – Энид понимает, что Грэхем любил Сьюзен, но он не подходил, по ее мнению, на роль мужа ее дочери. А тот «приличный» молодой человек – попросту рохля, которым можно вертеть как угодно. Это-то Энид и нравилось. Когда же Сьюзен вышла замуж за Грэхема, то был единственный случай открытого неповиновения. И Энид никогда ей этого не простит, – добавил он мрачно.
И того человека, за которого ее дочь вышла замуж, тоже никогда не простит, если судить по ее словам.
– Я сказал «открытого неповиновения», но если б только Энид знала… – Калеб вздохнул.
– Продолжайте, – попросила Элен. И тория настолько захватила ее, что останавливаться на полпути было бы обидно. У нее было такое* же ощущение, как когда читаешь интересный роман, а последних страниц нет.
Калеб набрал в легкие побольше воздуха. Воспоминания бередили ему душу.
– Если Энид будет и дальше продолжать в том же духе, я могу не выдержать… А если сорвусь, боюсь, совершу непростительное…
Он снова покачал головой.
Элен видела, какие муки доставляет ему эта мысль. Ей оставалось только догадываться, какие усилия он прилагал, чтобы не выйти из себя.
Калеб печально посмотрел на нее.
– Я, в общем-то, не жестокий человек. – Он усмехнулся. – Возможно, вы так не думаете…
Элен и сама не знала, что ей думать. Все эти избитые фразочки из «мыльных опер», вроде «я так запуталась», «не знаю, что и думать», прежде казавшиеся Элен глупыми, сейчас только и приходили на ум. На каких условиях Калеб договаривался с отцом о продаже дома, ей было неизвестно. Однако то, с каким терпением он выслушивал Энид Картер, вызывало у Элен восхищение. Он совсем не такой, каким поначалу она его себе воображала.
