. Но у них оставалась еще уйма вопросов. Кое-какие из них, видимо, требовали немедленного ответа. Поэтому они спрашивали по нескольку раз одно и то же, Гифт отвечал, а медики тем временем все возились с его левой рукой, торчавшей из круглого отверстия в статгласовой панели.
Пару часов спустя дебриферы ушли, пообещав вернуться через некоторое время. Гифта отвезли в палату, и к своему недавнему клиенту обратился хирург. Пожилой седовласый мужчина то и дело поглаживал свои короткие усики, словно желал удостовериться, что они никуда не делись.
— Видите ли, мы были вынуждены отнять вам руку, — деловито заметил он, предварительно спросив, как Гифт себя чувствует. — На восемь сантиметров ниже локтя.
Нифти, все еще лежавший на спине и отходивший от наркоза, использованного во время операции, шумно выдохнул. Он не смотрел налево, где лежало то, что осталось после работы врачей, прикрытое пушистым одеялом. Нифти еще не был готов к этому открытию. Ему даже двигаться не хотелось.
— Я ждал чего-то в этом роде, — только и сказал он.
Было видно, что хирург, ставший подробно рассказывать про удаление поврежденной конечности и ее замену, гордится там, как он проделал тонкую операцию, распространившуюся в последнее время.
Пациент украдкой посмотрел налево и убедился, что его левая рука, неподвижная и онемевшая, словно чужая, по крайней мере, находится там, где ей полагается, и даже имеет пальцы. Гифт пересчитал их. Четыре и большой, оттопыривавший край прохладной зеленой простыни.
Хирург продолжал рассказ. Сразу же за ампутацией, когда Гифт еще лежал на операционном столе, ему пришили искусственное левое предплечье с кистью. Вот почему операция продолжалась так долго. Наконец Гифт, подбадриваемый хирургом, снял простыню и внимательно присмотрелся к своей новой руке. Ее очертания слегка изменились, но если бы ему не сказали, Гифт мог бы принять эти пальцы за свои собственные. Правда, пока протез оставался неподвижным.
Хирург и пара молодых ассистентов, пришедших позже, заверили его, что паралич и онемение быстро пройдут.
— Но, конечно, протез никогда не будет болеть. Просто в случае опасности нервы будут ощутимо покалывать.
— Вот и хорошо, что не будет, — пробормотал пациент. До сих пор он чувствовал лишь смутный внутренний дискомфорт где-то в районе локтя.
Искусственная кость, мышцы, нервы и кровеносные сосуды вместе с кожей, волосами и ногтями, форма которых была неотличима от его собственных, тесно срослись с органикой. Они должны были получать химическую энергию главным образом из его крови. Гифту сказали, что для стимулируемого роста нервов требуется день-два, после чего между ними налаживаются правильные связи; для окончательного завершения дела нужно еще около недели, в течение которой ему придется слегка поберечь руку, как если бы у него было растяжение.
